Будь я и в самом деле Приспешником, такое было бы невозможно.Керис не стала говорить, что, быть может, Даврон продал душу Разрушителю уже после того, как она видела его в Кибблберри.— И какое же задание приготовил тебе Карасма?— Это мне неизвестно.Девушка вытаращила на него глаза:— Как же ты можешь жить, зная, что в один прекрасный день должен будешь совершить что-то… ужасное, жестокое, непростительное? Что ты не сможешь отказаться от такого… деяния?Даврон ничего не ответил, но снова жаркая волна румянца запила его лицо. Керис смотрела на него, словно завороженная, не в силах поверить, что человек, продавший свои услуги Разрушителю, все же способен краснеть.— А почему ты не остаешься в Постоянстве, подальше от Карасмы?— Неужели ты думаешь, что я не пытался? Он мне не позволяет. Через неделю или две он… вытаскивает меня обратно, не знаю, каким образом. Как бы далеко в Постоянство я ни ушел, мне приходится вернуться, хочу я того или нет.Керис достала свой нож, подошла к Даврону и протянула ему клинок рукоятью вперед.— Убей себя, — сказала она. Он даже не взглянул на нож.— А ты смогла бы?— Убить тебя?— Убить себя, окажись ты на моем месте. Керис сунула клинок в ножны и задумалась.— Не думаю, что смогла бы оставаться в живых, зная, какое ужасное будущее меня ждет. Впрочем, не думаю, что я вообще заключила бы подобную сделку.— Ах да… Ты отвергла все, чем искушал тебя Разрушитель, и потому можешь смотреть свысока на тех, кто оказался менее добродетелен. Ты можешь презирать забывших свою честь, предавших то, что, по твоему мнению, предавать нельзя.Керис хотелось закричать: «Я отказала своей матери в возможности остаться в живых — разве не дает это мне права чувствовать уверенность в своей правоте!» Но слова замерли у нее на губах. Она не могла говорить с Давроном о Шейли.— Может быть, Разрушитель просто не предложил тебе ничего такого, чего ты на самом деле хотела, — сказал Даврон с горечью.— О, я ужасно хотела… — Ведь она убила свою мать во второй раз. Керис постаралась заглушить чувство вины гневом. — Вы с Разрушителем поторговались и заключили сделку, как два купца: одна услуга взамен… чего? Что такое он предложил тебе, мастер Сторре, ради чего стоило жить, зная, что ты — ходячая катастрофа для всего человечества? Зная, что в один прекрасный день ты выполнишь приказ Владыки Карасмы, даже если этот приказ перевернет тебе душу? Может быть, тебе придется убивать, уродовать, насиловать, прежде чем ты получишь свободу. И при этом — ты ведь силен, талантлив и умен — задачу ты выполнишь с блеском. Что, во имя Создателя, мог Разрушитель предложить тебе такого, чтобы ты согласился на подобное? — Когда Даврон ничего не ответил, Керис добавила: — Да я скорее умерла бы, чем согласилась жить, зная, какое ужасное будущее меня ждет.Девушку поразило выражение нестерпимой боли на лице Даврона.— Я не могу… — прошептал он. — Не могу… Создатель мне свидетель — я пытался. Но я… Наверное, я слишком труслив? Слишком эгоистичен? Я просто не могу убить себя. Разве это преступление, Керис?— Не жди от меня оправдания. Ты не имеешь на это права. Мгновение Даврон молчал.— Верно, не имею. Прости меня. — Он повертел в руках кружку, потом выплеснул остатки чая в огонь. — Но я не хочу, чтобы ты раззвонила всем, будто я Приспешник, да даже и что я в долговом рабстве у Карасмы: тогда кто-нибудь из благочестия прикончит меня. Мы оба знаем, что на слуг Разрушителя охота никогда не прекращается. Прошу тебя, хорошо подумай обо всем. — Он криво улыбнулся. — Еще один секрет, который я прошу тебя сохранить; ну, по крайней мере теперь ты знаешь, почему меня боятся кошки.— А Мелдор и Скоу знают, что ты носишь амулет Разрушителя?— Да.Керис не хотелось думать о том, какие выводы из этого следуют.— Ты мне угрожаешь?— Нет. С моей стороны тебе ничто не грозит, разве что Карасма даст мне приказ. Если такое случится, я ничего тебе не обещаю. Не забывай, впрочем, что ты сейчас посередине Неустойчивости и я — твой проводник. Ты во мне нуждаешься, и не думай, будто остальным не будет грозить опасность, если ты расскажешь им, что я — раб Карасмы. Держи рот на замке, Керис. И вот еще что: если Карасма сочтет, что ты — угроза для меня, он может изрядно отравить тебе жизнь. Я для него важен, это мне точно известно. Думаю, что он не остановится ни перед какой гнусностью, чтобы защитить меня и не позволить разоблачить. Ты понимаешь это?Во рту у Керис снова пересохло.— Почему он уже не расправился со мной?— Он не может сам тебя убить — до тех пор, пока ты сохраняешь верность Создателю. Сделать это означало бы для него подвергнуть опасности свою власть, может быть, даже свое существование. Если кто-то из Приспешников расправится с тобой по своей инициативе, горевать Карасма не станет, но напрямую отдать такой приказ он не может.— Разве он не мог сделать так, чтобы меня убила леу?— Не нарушив при этом Закона вселенной? Это было бы затруднительно. Поток леу действительно бывает смертоносен, но это происходит совершенно случайно, просто потому, что энергия в нем нестабильна. Каждый раз, когда Разрушитель пользуется силой леу — какова бы ни была его цель, — поток ослабевает. Вон, посмотри.Керис неохотно обернулась. Действительно, поток был спокоен и почти бесцветен. Прямо против того места, где они сидели, он стал заметно уже, чем раньше.— Так произошло потому, что энергия леу ушла на материализацию Разрушителя, на то, чтобы сделать Квирка меченым, на то, чтобы вызвать Дикого, который отвлек меня, пока Карасма совращал Берейна. Если Разрушитель слишком многих сделает мечеными, слишком многих растлит, потоки леу начнут иссякать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165