Адвокат стоял.
- Э-э... - выдавил капитан. - А-а... В смысле... Как?!
Адвокат со скукою взглянул на него и прежним своим нуднейшим голосом
сообщил следующее.
Двадцать лет назад по когоанскому летоисчислению (то есть около
десяти земных лет) когоанским ученым, занимавшимся проблемами темпоральной
физики, удалось наконец сконструировать хроноскоп - машину, позволяющую
исследовать прошлое и будущее. Поскольку прошлое интересовало только
десяток кабинетных затворников, а когоанское общество захлестывала волна
невиданной по масштабам преступности, то хроноскоп был передан в ведение
правоохранительных органов Когоа. В результате правоохранительные органы
получили блестящую возможность изолировать преступника от общества до
того, как он совершит преступление. Мало того. Вскоре были разработаны
методы обезвреживания преступника до того, как преступный замысел
возникнет в его голове. Потенциальный преступник еще и не догадывался, что
он в будущем может совершить преступление, а его уже изолируют. В
перспективе же рассматривалась совершенно потрясающая возможность вообще
не допускать рождения потенциального преступника.
- Безусловно, - сказал адвокат, - пришлось радикально пересмотреть
существовавшее до изобретения хроноскопа уголовное законодательство. Но
зато теперь на Когоа не существует преступности.
Из всего рассказа штурман Кошкин понял только, что одна половина
когоанского общества очень надежно изолировала от себя свою вторую
половину.
- Ладно, - сказал штурман утомленным голосом. - Все ясно, все
прекрасно. Так что же мы такого совершили... в смысле, совершим? Хотелось
бы узнать. Быть, так сказать, в курсе.
Адвокат извлек из внутреннего кармана мундира черный, с блестящей
пуговицей в уголке носовой платок и оглушительно высморкался.
- Нельзя.
- Как? - Кошкин опешил. - Почему?
- Видите ли, - спрятал носовой платок адвокат, - статья уголовного
кодекса, по которой выносится приговор, равно как и сам вынесенный
приговор, хранятся в глубочайшей тайне.
Далее адвокат поведал остолбеневшему экипажу "Искателя", почему
именно ни статьи обвинения, ни приговора никто никогда не узнает.
- В этом и состоит основное отличие нынешних процессуальных норм от
прежних. Если преступник узнает, какое преступление он мог совершить в
будущем, мысль об этом западет ему в голову, и решение суда окажется
своеобразным стимулом зарождения преступного замысла. А ведь именно ради
пресечения этого замысла и выносится приговор.
У Кошкина голова шла кругом.
- А почему же нам не сообщают, какому наказанию нас решили
подвергнуть? - поинтересовался Альварец.
- По той же причине. Зная меру наказания, преступник может, соотнеся
ее с прежним уголовным законодательством и сообразуясь со своими
наклонностями, установить, какое преступление ему инкриминируется.
Следовательно, решение суда окажется... Впрочем, об этом я уже говорил.
- К-капитан, - вдруг начал заикаться Кошкин. - Ты не находишь, что
эта к-камера похожа на к-камеру с-смертника?
- Смертная казнь на Когоа отменена. Мне пора, - адвокат подошел к
двери. - Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку. Вот здесь, у двери. В
любое время, но лучше днем.
Альварец и Кошкин снова остались одни. Кошкин посмотрел на капитана.
На капитана было жалко смотреть. Альварец посмотрел на штурмана. На
штурмана было жалко смотреть.
- Ты что-нибудь понял? - спросил Альварец.
- Понял, - ответил Кошкин.
- Что ты понял?
- Нам отсюда не выбраться.
- Почему?
- Потому что, если мы выйдем, значит, мы отсидим здесь вполне
определенный срок. Так?
- Так, - согласился Альварец. - Ну и что?
- Мы, когда выйдем, этот срок знать будем. Так?
- Так, - снова согласился Альварец.
- Значит, мы, рассуждая теоретически, сможем установить, какое именно
преступление нам инкриминировалось... инкрими... Короче говоря, будет
инкриминироваться... Так?
И с этим Альварец согласился. Он только спросил:
- А на кой черт нам это устанавливать?
- Ты погоди, - Кошкин мотнул головой. - Дай договорить.
- Валяй.
- Следовательно, освобождение осужденного, опять-таки, может
способствовать возникновению в голове преступника... Ну, это он нам уже
объяснял. Следовательно, мы будем сидеть здесь... - штурман не договорил и
обреченно махнул рукой. - Понял, рецидивист?
- Между прочим, рецидивистов здесь тоже быть не может, - угрюмо
поправил Альварец. - Как можно повторно совершить преступление, если и
первый раз не успел подумать, как тут же загремел. Пожизненно -
превентивно...
- Идиотские порядки, идиотская планетка, - заключил Кошкин.
- Порядки... - согласился Альварец. - Порядочки... - он замолчал и
уставился остановившимися глазами в угол. Кошкин тоже взглянул в угол, но,
поскольку в углу не было ничего, он тревожно спросил:
- Ты чего?
- Не мешай, - отмахнулся Альварец. - Значит, порядки... - он вдруг
подошел к двери и решительно нажал кнопку звонка.
- Ты чего? - изумлению Кошкина не было границ.
- Сказано - не мешай. Молчи, главное.
Едва капитан произнес эти слова, как появился адвокат.
- Я же просил - лучше днем... - сказал он.
- Видите ли, - вкрадчиво начал Альварец. - Нам с моим другом, - он
повернулся к Кошкину, - кажется, что в отношении нас со стороны когоанских
властей допущена прискорбная ошибка.
Кошкин с готовностью кивнул.
1 2 3 4