Может быть, так оно и было. Может быть, не его одного кольнуло дурное предчувствие. Иначе едва ли хоть кто-нибудь из воинов, разгоряченных преследованием, услышал его предостерегающий крик, подхваченный Креоном, молодым вождем сыновей Сайги:
«СТОЙТЕ!»
Крик был услышан, но не всеми, не всеми. Должно быть, свыше половины воинов уже вошло, почти вбежало в ущелье, и его стены многократно отражали их победный клич. Но те, кто услышал, остановились, в недоумении глядя на своих предводителей. «Верните их! – закричал Онгр. – Вер…» Он не успел даже отдать приказ. Иной клич – тот с которым идут в бой сыновья Мамонта, – раздался с вершины ущелья, и через мгновение все остальные звуки заглушил грохот камнепада…
…Из тех, кто вошел в предательское ущелье, назад к Онгру вернулось едва ли два десятка воинов, – окровавленных, покрытых пылью, с остановившимися от ужаса глазами. А победные крики сыновей Мамонта уже звучали со всех сторон… в том числе и оттуда, со стороны перевала. Потом настала тишина, и в этой тишине отчетливо прозвучал голос Данбора:
«Онгр! Великий вождь сыновей Пегой Кобылы! И все вы, пришедшие на нашу землю! Согласны ли вы принять нашу милость и стать отпущенными или предпочтете разделить участь своих собратьев?»
Онгр огляделся. Да, надежды никакой. Им не прорваться с боем туда, вниз, к берегу реки, где остались их кони и челны. Их слишком далеко заманили; оставшиеся не дойдут даже до перевала…
Он первым переломил копье, вынул костяную заколку, стягивающую волосы на темени в пучок воина, и тряхнул головой, рассыпая их по плечам. Затем зачерпнул из поясного мешочка горсть смешанного с жиром мела и принялся медленно растирать его по лицу, скрывая боевую раскраску под сплошной белой маской.
Война окончена, и лишние жертвы ни к чему. Нужно подумать о будущем: эта война – не последняя…
Еще два дня ушло на то, чтобы собрать тела павших. Воины детей Мамонта справились с этим быстрее: их потери были гораздо меньше. Но несмотря на все усилия и их помощь, завал в ущелье разобрать не удалось.
«Ничего не поделаешь, – сказал Данбор. – На Совете Мира мы договоримся о том, когда вы сможете прийти сюда и справить тризну. А для нас это место станет табу».
Уже прощаясь, он как бы мимоходом заметил: «Должно быть, на обратной тропе вы встретите наших воинов». Онгр молча кивнул. Он понял.
«Вот и встретились!» – думал он, глядя на уже почерневшую мертвую голову.
6
Аймик шел, не замечая тропы, не слыша разговоров, не чувствуя холода. Он был не столько здесь, сколько там, в недавнем прошлом.
Да, в те жаркие дни и ночи Аймику не было дела до того, по праву ли его зовут Северным Посланцем или нет. А о бессмертной Инельге он и вовсе забыл. Сомнения вернулись позднее. Всего несколько дней назад, когда был заключен очередной мир.
…Он, Аймик, сидит на одной шкуре с Данбором. Как Северный Посланец, принесший детям Мамонта невероятную победу.
Два вождя друг против друга: Данбор и Онгр – тот, кто по велению уже мертвого колдуна пытался вытеснить ненавистных пришельцев в Другой Мир. В тот, что за Тропой Мертвых… Вожди других Родов рядом, но поодаль. «Земли за рекой – не наши земли! – в который раз увещевают сыновья Мамонта своих собеседников. Побежденных, но сильных. —Нам не нужны чужие земли. Но стада, пришедшие на эту сторону, – наши стада. И наши охотники могут преследовать их и за рекой… Так?»
«За рекой – земли детей Сайги! – бурчит военный вождь сыновей Пегой Кобылы. – Им и решать».
(«Ага! Так вы уже – не вместе? – думает Аймик. – Уже каждый за себя?»)
Молодой вождь сыновей Сайги не поднимает глаз. Он старается выглядеть бесстрастным, как и подобает мужчине, но – скорбен. В этой войне больше всего пострадал его народ – наименее виновный в том, что случилось. И он сам…
Не отрывая взгляда от языков пламени, он с трудом разлепляет губы:
«Тропы лошадей и оленей, перешедших реку, открыты для сыновей Мамонта».
Его что-то (кто-то?) заметно тревожит. Там, за спиной Аймика, где в стороне от вождей и старейшин столпились сыновья и дочери Мамонта в ожидании окончательных решений. Аймику очень хочется обернуться, но это невозможно.
А разговор идет уже о нем самом, Северном Посланце.
«Как же случилось, что вожди трех великих Родов решили нарушить Древнюю клятву и навлечь гнев Духов?»
Данбор задал этот вопрос спокойно, как бы сожалея о происшедшем. Предводитель Рода Пегой Кобылы заранее подготовил ответ.
«Великий вождь детей Мамонта ошибается. Мы не нарушали никаких клятв. Тот, кого вы чтите как Северного Посланца, жил у Черного Колдуна как муж его дочери… Тебе ли не знать, великий вождь, кто она такая – его дочь? Потом Колдун передал его нашим северным соседям. Почему? Не ведаю, да и не хочу! Знаю лишь, с наказом передал: вернуть назад живым через… – Он задумался, а затем трижды поднял вверх правую руку с растопыренными пальцами: – Вот через сколько лет. Что говорить, – те, кто живет вблизи от проклятых гор, боятся Черного. А вот мой колдун не испугался. Сказал: „Волю Черного исполнять нельзя. От чужака одни несчастья. Испытаем его, вдруг он и впрямь Северный Посланец? Тогда его уведет с собой Бессмертная. Если же нет, принесем в жертву Могучим Духам!“ Так он сказал. Да только испытание не завершилось. Великий вождь сам знает почему». Помолчав, он продолжил: «Данбор! Я и мои сородичи всегда чтили мудрость храбрейшего из храбрых сыновей Мамонта! Позволено ли будет мне высказать то, что лежит в глубине сердца? Не последуют ли за этим новые распри?»
«Пусть Онгр, отважный сын Пегой Кобылы, выскажет все. Слова его будут приняты без обиды».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161