Ноги, бедра, живот – они были везде. Он вторгался в нее, пронзал, она прижалась губами к его уху.
– Я твое поле, паши меня, паши глубже, – страстно прошептала она.
Он дернулся, словно от удара бича, закрыл глаза. Теперь уже не частью тела, но весь он погрузился в нее и затрепетал, словно птица, тонущая в глубинах обезумевшей стихии. Вспыхнуло ослепительное солнце.
Первая судорога поразила его вдоль бедер до самого крестца…
– О, вот так! Пожалуйста, – в экстазе вздыхала она, – о, еще… о, так, сей во мне, да, пожалуйста… о дорогой, любимый… любимый…
Она прижала к груди его беспомощную голову, погладила по волосам, натянула одеяло на него и на себя. Он уже спал крепким, каменным сном. Она заснула вскоре после него.
Они так и лежали, потные, нагие, безразличные и чуждые всему миру, замкнутые в своем собственном, ограниченном их телами и пространством, заполненном шумом их дыхания. Ничего больше и ничего, кроме этого. Пара влюбленных.
ДРЕМЛЮЩАЯ УГРОЗА

Они проснулись одновременно через час или два и приветствовали друг друга легким поцелуем. Ксин потянулся, а Ханти приподнялась на локте, окинув критическим взглядом смятую ткань платья.
– Твой панцирь выглядит намного лучше, – сказала она, любовно потираясь щекой о его плечо. – Не помню, когда мы последний раз были друг с другом настолько, настолько… – Она внезапно задумалась. Какое-то время она искала подходящие слова, потом отрицательно покачала головой. – Ну, скажи хоть что-нибудь. – Она толкнула мужа носом.
– Я как раз думаю, – ответил он, обнимая ее, – но что-то не могу найти ничего такого, чего бы ты раньше не слышала.
– Я в последнее время боялась, что ты в конце концов возьмешь себе какую-нибудь из этих чванливых сук, которые постоянно смотрят на тебя так, словно вот-вот лишатся чувств.
– Вот только не знаю, о чем бы я мог с ними разговаривать?
– Ты же не думаешь, что им бы захотелось беседовать о тайнах магии и философии Онно? У них у всех сразу между ног мокро становится при мысли о том, что они могли бы с тобой переспать во время полнолуния. Я знаю нескольких, которые на все готовы, чтобы оказаться тогда у тебя в лапах. Даже королева меня как-то раз спрашивала, как ты это делаешь после Превращения.
– И что ты ей ответила?
Ханти покрылась румянцем и заморгала.
– Честно говоря, я тебя чуть-чуть перехвалила, но только чуть-чуть… – Она игриво посмотрела на него.
– Ну вот видишь, – рассмеялся он, – и ты им еще удивляешься?
– Тогда я хотела, чтобы они мне завидовали, я была спокойна за своего демона. – Она неожиданно погрустнела.
– А теперь?
– Ты такой хороший, но…
– Тс-с! – Он приложил ей палец к губам. – Пора вставать.
Одним прыжком он соскочил с постели, мягко, словно шелковая ткань, опустившись на пол. Быстро одевшись, он протянул руку к щиту.
– Я тебе помогу, – предложила Ханти.
– Нет, на сегодняшнюю ночь я надену самую тяжелую кольчугу, на всякий случай, – добавил он.
– Уезжаешь…
– Да, но только утром.
– Тогда зачем это?
– Извини, не могу сказать.
Он поцеловал ее и вышел из спальни. Не желая тратить времени на вызов слуг, он сам открыл сундук с одеждой и достал тяжелый, завернутый в оленью кожу сверток.
Развязав несколько ремешков, он развернул его и, тщательно осмотрев ряды стальных звеньев, ловко натянул кольчугу через голову. Вскоре он был уже готов. Еще немного подумав, он подошел к другому ящику и достал оттуда маленький стилет, острие которого искрилось волнистыми извивами сплава меди и серебра.
«Только бы им не пораниться», – подумал он, пряча стилет под плащом.
Из спальни Ханти донесся звук колокольчика – она вызывала служанку. Девушка выбежала из своей комнаты и на пороге разминулась с Ксином. Увидев господина, она смиренно поклонилась, но, когда он уже не мог ее видеть, поспешно начертала на груди и лоне замысловатый Знак, защищавший от семени зла…
Теперь нужно было увидеться с королем. Занимаемая должность давала ему доступ к Редрену в любое время дня и ночи, и старый слуга, как обычно, проводил его туда, где пребывал монарх.
Его величество сидел за маленьким столиком черного дерева, с выражением смертельной скуки на лице непрерывно выигрывая в кости у какого-то унылого придворного. Рядом с ними сидела новая наложница, явно впервые оказавшаяся рядом с монархом, поскольку она все время буквально из кожи вон лезла, стараясь заинтересовать Редрена то глубиной декольте, то длиной ног, то, наконец, соблазнительной улыбкой.
«Когда он играет, она с тем же успехом могла бы кокетничать с евнухом», – подумал Ксин, произнося приветственную формулу. Король с явным усилием поднял взгляд и соизволил его заметить.
– О Ксин, – проговорил он, – а мы сегодня как раз о тебе думали.
– Да, господин.
– И пришли к выводу, что тебя следовало бы прогнать туда, откуда ты пришел.
– Почему, ваше величество? – спокойно спросил он.
Если Редрен по крайней мере раз в три дня не грозит кому-нибудь изгнанием, то он либо болен, либо чересчур сыт. Лишь когда он не говорил ничего вообще, приходила пора паковать манатки или готовить иглу и дратву, чтобы пришить на месте голову…
– Слишком скучно тут стало с тех пор, как ты следишь за порядком во дворце, – пояснил король. – Никаких интриг, авантюр, не говоря уже о заговорах. Даже сплетни ходят не такие, как раньше. И все это из-за твоей зверской легенды. Все боятся слово лишнее сказать, чтобы не угодить тебе в лапы…
Ксин понял, на что намекает король: три года назад дюжине сторонников карийской династии пришло в голову свергнуть властителя. Это была первая и до сих пор единственная попытка дворцового переворота за время карьеры Ксина на посту начальника стражи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176