Кариец, похоже, это почувствовал, поскольку тут же замолчал и быстрыми шагами покинул зал. Слуги поспешили за ним.
Король Суминора стоял, судорожно вцепившись пальцами в спинку трона. Он смотрел на лицо Родмина, на его вывернутые белками вверх глаза, на приоткрытый рот. Ярость и ненависть стерли с облика Редрена все человеческое. Губы приподнялись, открыв стиснутые зубы. Скулы дрожали. Если бы сейчас на него наложили чары, он мгновенно превратился бы в волколака. Все вокруг затаили дыхание. Даже Ириан отступила на шаг. Наконец король чуть пошевелился и поднял голову.
– Шута ко мне! – приказал он.
Из толпы выступил смертельно, перепуганный паяц.
– Подойди ближе, мой дорогой.
Несчастный начал подниматься на возвышение. Каждую ступень он преодолевал, словно восходил на горную вершину. Наконец он встал перед королем.
– А теперь рассмеши меня!
Мгновение спустя демонический смех Редрена эхом отразился под сводами Посольского зала; отчего у всех застыла кровь в жилах. Открылись двери, и в зал ворвались вооруженные гвардейцы. Они бросились прямо в толпу придворных, выискивая заранее намеченные жертвы. Началась настоящая охота! Поднялась паника. Независимо от того, был ли кто-то шпионом или нет, все кинулись к окнам. Как всегда, страх оказался сильнее голоса рассудка. На этом все и основывалось. Благодаря этому «устрашающий пример» надолго оставался в памяти. Однако по сравнению с сегодняшним вечером бледнели самые кошмарные воспоминания.
Отряд под руководством Красноглазой окружил плотным кольцом короля и рыдающего шута. Раздавались все новые крики ужаса и мольбы о пощаде. Схваченных выволакивали наружу, во двор. Там, около деревянных колод, уже ждали ученики мастера Якоба с топорами в руках. Первые жертвы с хрустом лишились голов. Во всем дворце стражники одновременно и со знанием дела приступили к исполнению приказов Ириан. Стоявший возле палачей офицер, не обращая внимания на пронзительные вопли и мольбы, спокойно вычеркивал из своего списка очередные имена. Каждый, кто хотя бы раз без согласия Редрена принял карийский дар или золото, не имел права пережить эту ночь. В свете факелов потоки крови на камнях расползались во все стороны и сливались вместе, образуя росшие на глазах лужи. Король отправлялся на войну, и потому в столице не должно было остаться никого, кто мог бы замыслить и воплотить в жизнь какой-либо заговор. Когда слуги помогали королю надеть доспехи, к дворцу уже вели группы изменников, схваченных в городе. Много дней шпионы Красноглазой лезли вон из кожи, использовав все накопленные годами сведения, чтобы к этому моменту все было готово. До сих пор удобнее было делать вид, что о многом просто неизвестно, но Редрен приказал закончить эту игру.
Чтобы не терять времени на переноску груд обезглавленных тел, время от времени окровавленные колоды просто переставляли на другое место. Когда наступил рассвет, у палачей уже затекли руки. Один из них отрубал голову за головой, заливаясь истерическим смехом. По двору бегал обезумевший несчастный, которому неверный удар снес лишь макушку. На восходе солнца его величество во главе верной гвардии покинул Катиму.
Предполуденное солнце освещало колонну войска, двигавшуюся в направлении карийской границы.
КОГТИ И СТАЛЬ

Каладен был готов. Самая большая провинция Суминора, граничившая с карийской Нандеей, уже много лет первой противостояла армиям Ормеда V. Четыре могучих цитадели, Денина на краю Северных Болот, Сахен на юге, и Ронт и Авон между ними, образовывали преграду, которой до сих пор удавалось сдерживать очередные набеги. Здесь были сосредоточены почти все войска Каладена. В глубине провинции держали лишь небольшие отряды, задачей которых было поддерживать порядок в городах и на дорогах. Здесь, например, в Карде, от которой до границы было три дня пути, обычно находилось не более пятидесяти солдат. В гарнизоне в большей численности не было необходимости, поскольку до сих пор войны велись и завершались на землях Кара, в Нандае. Крайне редко карийской коннице удавалось создать пролом в поясе пограничных укреплений и продраться на дюжину миль в глубь Суминора. Обычно попытки двух государств померяться силами всегда заканчивались одинаково. Сначала войска Ормеда осаждали какую-либо из главных цитаделей, предпринимая отчаянную, но бесплодную попытку взять ее в течение нескольких ближайших дней. Эта часть конфликта редко продолжалась дольше недели, поскольку именно столько времени требовалось Редрену, чтобы подтянуть дополнительные силы. Осада заканчивалась, а обескровленная в десятках безумных атак армия Кара уходила в Нандею. Потом начиналась погоня, несколько более или менее крупных стычек, иногда решающее сражение, после которого на условиях Редрена заключался мир. Затем в течение нескольких лет Ормед восстанавливал обращенную в руины восточную провинцию, после чего все начиналось сначала. В последний раз, раздраженный отсутствием каких-либо успехов, властитель Кара приказал обойти укрепленную границу Каладена через болота, с севера. Маневр этот, однако, оказался невозможен, и фактически до войны дело не дошло.
Подобный обход с севера никогда больше не пытались повторить. Даже слух о намерении обойти крепость Сахен через леса Рогирры приводил к тому, что в войске дело начинало пахнуть бунтом, а наемники в массовом порядке возвращали жалованье. Рогирра была обителью чудовищ. Упырихи, вампиры и волколаки ночью таились здесь почти за каждым деревом. Днем из своих укрытий вылезали полудницы, утопленники же и василиски поджидали свои жертвы всегда, в любое время дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176