Сердце его трепетало, под ложечкой сладко ныло. Запах жимолости делался все сильнее, и точно так же креп неразлучный с ним тлетворный дух.
К горлу на мгновение подкатила тошнота: желудок уже не мог выносить этой вони. Криспин поежился; инстинкт требовал немедленно бросить эту штуку обратно на дно… уверяя его, что он пожалеет, если оставит Зеркало у себя. Сердце молило прекратить подъем, не раздумывая повернуть домой, удовлетворившись сокровищами, которыми набит трюм «Сокровища ветра», и навсегда забыть о Зеркале Душ.
Однако Криспин не имел привычки прислушиваться к голосу сердца или инстинкта. Если мужчина начинает руководствоваться подобными советами, значит, он лишился ума. А ум говорил ему, что, располагая Зеркалом Душ, он станет богом, тогда как без него навсегда останется смертным и когда-нибудь в конце концов умрет. И он завопил:
— Держите его! Тащите! Тащите!
Криспин напрягся, мышцы его болели, по спине продирал морозец, а сердце частило. Ведь в руки его вот-вот должен был попасть магический предмет, обладающий такой силой, какой мир не видел уже тысячу лет и никогда не увидит вновь без его, Криспина, помощи. Он ухмыльнулся и крикнул сразу, едва только заметил, что свет в глубинах становится ярче:
— Это оно! Тащите быстрее! Быстрее, сукины дети!
Криспин уже мог различать его очертания. Большое, величиной с поле… нет, с целый дом, черное, как безлунная ночь, и окаймленное кольцом пламени. Едва ли не живое, с этими щупальцами, разбегающимися во все стороны словно…
Словно зубья вокруг пасти горраха, подумал он, отодвигаясь от поручней трапа, обвившего гондолу снаружи.
Горрах вынырнул из воды раньше Зеркала, изогнув тонкое как хлыст тело, чтобы набрать высоту. Красные глаза чудовища пожирали Криспина, окружавшие пасть когти разошлись, чтобы схватить его, венок щупалец хлестнул из-за головы чудовища вперед, целя в то самое место, где он стоял несколько мгновений назад… половина из них обвилась вокруг поручня. Скрипнула гондола аэрибля, заскрежетал поручень, и Криспин под звуки корежащегося металла спешно покинул трап, уже начинавший отрываться под колоссальным весом чудовища.
Перебравшись внутрь гондолы, Криспин поглядел вниз на чудовище. Пасть горраха, способная заглотить человека целиком, разевалась и захлопывалась, тварь дергалась всем телом и жадно глазела на него.
Это знак, подумал Криспин. Знак опасности, грядущей из глубин.
А затем он снова ухмыльнулся: если это предзнаменование, оно скоро изменится на благоприятное.
Поручень наконец оторвался от гондолы — эти несколько мгновений показались Криспину едва ли не бесконечными, — и живой кошмар штопором ввинтился обратно в воду.
Все, кто был в гондоле, разразились восторженными криками… впрочем, Криспин подозревал, что радость их была бы намного больше, если бы чудовище пожрало его.
Тварь поднялась к кораблю по цепи, закрыв от Криспина Зеркало Душ. Когда он вновь глянул вниз, ему показалось, что из воды всплывает наверх маленькое солнце. Вокруг Зеркала сновали горрахи, младшие родичи огромного зверя, первым выбравшегося из воды. Криспин ненавидел море и всех его обитателей, поэтому следил за ними с отвращением. К горрахам присоединились гигантские акулы, казавшиеся миногами среди форелей. Он никогда не видел, чтобы эти охотницы вели себя подобным образом: горрахи при возможности охотно пожирали их, и акулы избегали этих более крупных и свирепых хищников. Горрахи же никогда не держались косяками, они всегда охотились в одиночку.
Похоже, Зеркало во всем пробуждало худшие свойства. Смертоносные твари вели себя непривычным образом, так что по коже бегали мурашки… Криспин ощущал на себе чей-то пристальный взгляд; приближение Зеркала к поверхности воды поубавило в нем самоуверенности. В конце концов, что ему известно об этом предмете? Ничего, кроме того, что сообщил неведомый голос. Следует лишь приказать, и его выбросят в воду, или отдадут Анвину на «Орел», или…
Но он остановил себя и безмолвно рассмеялся. Последним к этому предмету прикасался его кузен Ри. И весьма вероятно, что этот хитрый ублюдок успел опутать Зеркало чарами, наводящими страх на каждого, кто посмеет претендовать на этот предмет. Конечно, Ри со своими уцелевшими приятелями был бы рад когда-нибудь вернуться сюда и обнаружить свой лучший трофей нетронутым.
Нет, радоваться им не придется, Криспин расплылся в улыбке, наслаждаясь своей победой. Зеркало Душ поднялось над поверхностью воды, за ним сразу же прыгнула дюжина горрахов, но чудовища попадали снова в море, а сверкающий предмет продолжил подъем.
Прелестная штуковина. Боги! Древние умели делать вещи. Зеркало было похоже на огромную лилию, распустившуюся на стебле из света. Пять соединенных вместе лепестков из сверкающего, белого, словно платина, металла образовывали кольцо вокруг горящей ослепительно красным огнем сердцевины. На одном из лепестков виднелись какие-то отметины, похоже, выложенные драгоценными камнями. Кольцо это поддерживалось снизу треножником, напоминавшим плавные изгибы длинных, похожих на клинки листьев и также изготовленными из сверкающего белого металла. Из основания листьев поднимался стебель, сотканный из чистого света, что рождался из ничего и тек вверх по спирали, питая сердцевину цветка, завиваясь вокруг нее и постепенно исчезая на внутренних краях лепестков.
Криспин представлял себе эту вещь совсем другой. Более похожей на обычное зеркало и более зловещей. Что-нибудь с кнопками, переключателями, сцепленными шестеренками, нечто более напоминающее магический инструмент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116