Она верила тогда — да и никогда не переставала верить, — что душа застрахована от всяческих угроз.
И вот Хасмаль говорит ей, что Драконы уничтожали свои жертвы целиком — и душу, и тело.
Откашлявшись, Ри спросил хриплым голосом:
— Хасмаль, ты все повторял, что Драконы возвращаются. А твоя вера… это она говорит, что они вернутся?
— По-моему, их возвращение уже состоялось. — Хамсаль кивнул. — Они вновь пришли в этот мир и теперь пытаются отобрать у нас Зеркало Душ и доставить его в Калимекку. Мы хотим отвезти этот предмет Соландеру, который вместе со своими Соколами выступит против Драконов, как было во время Войны Чародеев.
Кейт повернулась к Яну: ей еще не приходилось слышать, чтобы из человеческой гортани исходил звук, подобный тому, что издал только что их новый капитан. Ян смотрел на Зеркало Душ.
— Так это Зеркало… неужели оно сжигает души?
Хасмаль пожал плечами.
— Едва ли, но я вообще-то не знаю, что можно делать с его помощью. Мне известно лишь, что Соландер нуждается в нем и что лишь он один и его Соколы способны защитить человечество от установления власти Драконов.
Ри внимательно слушал Хасмаля, и когда тот умолк, сказал:
— Хасмаль, если нам суждено уцелеть в этой истории, я хочу, чтобы ты научил меня фархуллен .
Губы Хасмаля изогнула тончайшая из улыбок.
— Волк просится в ученики к Соколу. Воистину настали последние дни этого мира.
Ощутив усталость, он закрыл глаза… в наступившем сумраке Хасмаль казался бледным как смерть.
— Но мы, похоже, уже избавились от опасности, — сказала Кейт. — Мы укрыты экраном и находимся далеко от аэриблей… нас теперь закрывают от них острова, и Зеркало осталось у нас.
Ян поглядел на уходящее за горизонт солнце и нахмурился.
— Не знаю, когда я снова почувствую себя в безопасности. Мне больше подходил тот, прежний мир, в котором не было магии: меч, скорость и хитрость — ничего более мужчине не требовалось.
— Таким мир никогда не был… — ответил Хасмаль. — Однако не сомневаюсь — верить в его существование весьма утешительно.
Кейт закрыла глаза и наклонилась вперед, припав головой к коленям, свесив вниз руки и плечи. Спину ломало от невыносимой усталости, и на миг ее ожгло новой болью. Она сочувствовала Яну. Кейт также предпочла бы тот мир, в котором магия не таилась бы повсюду — словно капля яда в бокале с вином.
— Пора браться за весла, — сказал Ян. — Нам не следует оставаться на воде дольше, чем необходимо. Поскольку у меня нет мозолей на руках, я могу разодрать ваши рубашки на бинты, чтобы вы перевязали руки. Боль станет меньше, и новых мозолей вы уже не набьете.
— Ну почему ты не вспомнил об этом раньше? — простонала Кейт.
— Вспомнил. Только у нас было два варианта: или мозоли на ладонях, или пузыри на спинах. Солнечный ожог вызывает воспаление, дурноту и жар, а это замедлило бы наше продвижение. Я знаю, что руки ваши болят, но по крайней мере вам не придется ходить на них.
Он принялся рвать рубахи, и Трев сказал Кейт:
— Тебе незачем снимать свою рубашку, я поделюсь с тобой.
Кейт улыбнулась ему. Трев всегда был с ней любезен, тогда как прочие подручные Ри предпочитали в обращении с ней настороженную вежливость.
— Спасибо тебе, — поблагодарила она.
— Хорошо бы, если б кто-нибудь мог так же позаботиться о моих сестрах, — пробурчал он.
Кейт заставила себя улыбнуться:
— Мне тоже хотелось бы этого.
Она подумала о собственных сестрах. Они покинули этот мир, а с ними ушла и большая часть ее собственной жизни, и ничто нельзя было уже изменить.
Валард обратился к Яну:
— Так куда же мы направляемся?
Ян ответил:
— На острове Фалея есть деревенька, расположенная у самого подножия вулкана. Называется она Ц'татне, что, по словам моих тамошних знакомых, означает «вкусное манго». Туда трудно добраться, но и найти нас там будет непросто, а мои друзья с радостью примут нас и помогут — в меру своих возможностей. Большую часть своей жизни они рыбачат, охотятся или пашут землю, а когда урожай плох или не пришла рыба, занимаются пиратством.
Кейт в этот момент обматывала кисти рук полотном, как вдруг волосы на ее затылке встали дыбом. Нутро ее напряглось, а воздух вокруг как будто бы сделался гуще. И еще она почувствовала, что он полон грязи, чего ей не приходилось ощущать с той самой поры, как… как…
Она закрыла глаза. Что же ей это напоминает?
И тут ее озарило. Именно такое ощущение ей довелось испытать в аэрибле во время возвращения в Калимекку. Как раз перед магическим нападением, послужившим предвестником гибели ее Семьи. Она поглядела на Ри и заметила, что он смотрит на нее со страхом в глазах.
— Это не ты? — спросила она, и Ри отрицательно покачал головой. Вдвоем они повернулись к Хасмалю.
Он также не был причиной охватившей их тревоги: Хасмаль смотрел на Зеркало Душ.
Да. Злые чары истекали именно от него. Воздух сделался гуще. Его наполнила вонь гниющего мяса, лишь чуть подслащенная запахом жимолости.
— Что оно делает? — спросила Кейт. Хасмаль пожал плечами.
— Не знаю. Ничего хорошего.
— А что ты с ним делал? — Ри поднялся с места и начал пробираться на нос шлюпки.
— Ничего. Я просто сидел и слушал, как Ян объясняет, куда мы направляемся, и тут оно начало… как будто жужжать . Или мурлыкать, словно кошка, привалившаяся ко мне боком… — Хмурясь, он встал над Зеркалом, разглядывая его. — Теперь оно больше не жужжит. Я не знаю, что происходит, но это мне совершенно не нравится.
— Надо подумать, каким образом его можно выключить, — сказал Ри. — Я не доверяю предметам, которые начинают работать сами собой.
— Оно уже работало, — заметила Кейт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116