И заманивал их всех в одну западню, все сужая и сужая проход, все ближе и ближе к виселице.
Уолсингем заманил бы туда же и Неда Лэмберта, если бы ему это удалось. Во время прошлой встречи с Мартином министр сделал ему коварное предложение.
«Итак, вы никогда не видели лорда Оксбриджа ни на одной из встреч этих заговорщиков? Может, стоит предложить ему пойти с вами?
– Для чего? – с негодованием воскликнул Мартин. – Чтобы подвести его к измене?
– Честного человека нельзя соблазнить на подобное действие».
Нет, но слабого можно повести даже на гибель. «Все, кто окружает меня в этот вечер, бесспорно, являлись тому свидетельством», – подумал он, разглядывая разгоряченные лица своих собутыльников.
Он отпил глоток из кубка, но вино отдавало кислятиной во рту… или то была его совесть? В этот вечер он ужинал с обреченными людьми, и у него не хватало сил для той роли, которую он играл в их гибели.
– Капитан Фортескью? – слуга просунул голову за ширму.
Мартин хотел было ответить, что у них нет такого человека, но тут вспомнил вымышленное имя священника.
– Да? – нетерпеливо ответил отец Баллард, явно недовольный тем, что его отрывают от обсуждения.
– Там вас спрашивают, сэр, – слуга наклонился ближе и прошептал что-то на ухо Балларду. Едва заметная тень пробежала по лицу священника. Он мрачно попросил прощения и направился вслед за слугой.
Другие были слишком глубоко погружены в свои кубки и в свой заговор и совсем не придали этому значения, но Мартин тут же всполошился. Пробормотав оправдание, что ему требуется облегчить себя, Мартин покинул стол и последовал за священником через переполненную пивную.
Он последовал за Баллардом в переулок за гостиницей. Спрятавшись в тени двери, Мартин наблюдал, как священник о чем-то беседует с высоким худощавым мужчиной, черты которого, как и его фигуру, скрывала темнота ночи и темный плащ.
Как Мартин ни напрягал слух, он сумел поймать только обрывки их разговора. Высокий незнакомец вцепился в рукав священника.
– Умоляю, святой отец… вы должны пойти.
– Невозможно… не сегодня вечером. Я и так уже слишком рисковал… в первый раз. Попробую завтра.
– Но это может быть слишком поздно.
– На все воля господня. – Баллард высвободился и направился обратно к гостинице.
«Итак, что, черт возьми, все это значило? – задумался Мартин. – И как связано с заговором против королевы?»
Баллард шел прямо на него, и Мартин поспешно притворился, что застегивает свои бричесы. Священник немного смутился, столкнувшись с ним, но тут же пришел в себя, шутливо поприветствовал Мартина и приобнял его за плечи.
Мартин бросил расстроенный взгляд в темноту, в которой исчез незнакомец. Ему бы надо было проследить за ним и узнать, кто это. Но рука Балларда у него на плече подталкивала его вперед, и Мартину ничего не оставалось, как возвратиться в гостиницу.
* * *
Свечи мерцали, освещая импровизированный алтарь в маленькой комнате за спальней Джейн Дэнвер, и распятие, и статую Девы Марии, извлеченные из тайника. Несколько горничных стояли на коленях, тихо склонив голову, и молились – Адела и Хилари, перебирая четки, юная Луиза, по щекам которой струились слезы.
Только одна свеча освещала смежную палату, где Джейн хлопотала у постели умирающей женщины. Джейн уложила свою старую служанку на своей собственной кровати, стараясь хоть как-то утешить Сару Уильяме в последние часы ее жизни.
Ее старая нянюшка в детстве всегда казалась Джейн такой огромной фигурой. Но опухоль, разъедающая мисс Уильяме изнутри, превратила ее в пустую раковину.
Сара напоминала покинутого ребенка, утопающего в необъятности кровати с балдахином. Старушка едва смогла сделать глоток и уж тем более говорить. Тем не менее, когда Джейн опустила ее обратно на подушку, Сара проскрежетала:
– Он… он еще не пришел?
Джейн зажала увядающую руку старушки в своих ладонях и хотела сказать Саре, что той еще вовсе не нужен никакой священник. Она не умрет сегодня вечером. Но время для такой успокоительной лжи прошло.
– Отец Баллард скоро будет здесь, я обещаю тебе. Я послала за ним Тимона. У тебя будет достаточно времени… достаточно времени. – Джейн запнулась на последних словах, ее глаза обожгли слезы.
– Нет, не печалься за меня, госпожа. – Сара сжала руку Джейн, поскольку очередной приступ боли потряс ее тело. – Со мной… я… будет все в порядке, ведь я же смогу покаяться в своих грехах.
– О, Сара, разве тебе есть, в чем каяться?
– Все мы грешники, детка, – слабо улыбнулась старушка. – Просто у меня их меньше, чем у других. Я только упрекаю себя в том, что оставляю тебя теперь, когда… ты нуждаешься во мне больше всего.
– Молчи, Сара. Ты не должна бояться за меня.
– Но я боюсь. Я всегда боялась. Ты всегда такая страстная, такая упрямая.
Джейн прижалась губами к руке старушки.
– Нет, я буду кроткой, как ягненок, если только ты останешься со мной. – Она попыталась улыбнуться, повторяя обещание, которым всегда задабривала няню в детстве, когда девочку отсылали в ее комнату, чтобы она утихомирилась. Но слова застревали в горле, и слезы текли по щекам, омывая руки Сары.
Старушке стоило это больших усилий, но она погладила Джейн по щеке.
– Н-не плачь. Ты всегда была такой храброй, слишком храброй, и шла на риск. Я не должна была позволять тебе так рисковать из-за меня, вызывая священника. Я не боюсь умирать. Только, если… если… – ужас появился в глазах Сары. – Я должна быть прощена за мои грехи, должна исповедаться в последний раз, иначе я никогда не предстану перед вратами рая. Я… я отправлюсь в огонь ада и никогда не увижу лицо Бога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125