После того случая с Финеттой мой папа сильно изменился. Он стал вести себя так, будто мир вокруг был полон олифантами, и все они охотились за мной, – при этом Мег горестно вздохнула. – А теперь, когда вы принесли нам это предупреждение от Хозяйки острова Фэр, я вообще больше, верно, не выйду из дома. И никогда не увижу королеву. – Она опустила книгу достаточно, чтобы кинуть обиженный взгляд на Кэт. – Хотя вам этого не понять и вам все равно. Вас ведь это не волнует.
– Я хотела бы понять, – возразила Кэт, решительно подавляя свою ненависть к Елизавете Тюдор. – Что тебя так восхищает в этой женщине?
Мег подозрительно изучала Кэт, словно пытаясь убедиться в искренности своей собеседницы. Что бы там она ни увидела в лице Кэт, увиденное, должно быть, удовлетворило ее, поскольку она заговорила снова:
– Ее величество достойна восхищения. Она очень умна и во многом достигла совершенства. Она говорит на шести языках и еще играет на лютне и на спинете. Когда она была девочкой, она едва сумела выжить. Вокруг нее было так много врагов, которые хотели уничтожить ее, и столько людей вокруг, которые хотели использовать ее, точно так же, как… совсем как…
– Совсем как тебя? – вставила Кэт.
Мег исчезла за книгой. Ее голос стал таким тихим, что Кэт пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать ее слова.
– У королевы Елизаветы тоже была мама, которую все считали воплощением зла, и ей совсем никогда нельзя говорить о ней.
– Но ты можешь говорить о своей матери со мной.
– Папа не хотел бы этого.
– Тогда это будет еще одна из наших тайн. – Кэт взяла книгу из рук Мег и отложила ее в сторону. – Твой папа – хороший человек, и он хочет защитить тебя. Но я считаю, он не понимает, что, если ты будешь хранить некоторые воспоминания глубоко в своем сердце слишком долго, эти воспоминания начнут раздуваться в нечто слишком важное и станут темнее и хуже, чем они были на самом деле.
Мег с трудом сглотнула, огромные зеленые глаза девочки выдавали потребность выразить мысли, которые она хранила и прятала слишком долго.
– Иногда мне кажется, что у меня вот-вот разорвется сердце, – после долгого колебания выговорила она признание.
– Вот уж этого, правда, не хотелось бы. – Кэт коснулась щеки девочки. – Так расскажи же мне о своей маме.
Мег опустила взгляд и спрятала руки под одеяло.
– Я знаю, что почти все считают мою маму по-настоящему скверной, и она на самом деле творила множество ужасных вещей, о которых я даже вспоминать не хочу. – У Мег задрожали губы. – Все, кто мешал моей матери, просто исчезали, совсем как моя первая няня, миссис Уотерс. Maman уничтожала своих врагов при помощи отравленных роз и шприцами, описанными в «Книге теней». Это я помогала ей делать их. – Голос девочки снизился до шепота. – Я не хотела, но maman бывала страшной, когда сердилась. Она знала, как использовать свою силу, когда хотела сделать мне больно. Она потеряла зрение еще маленькой, но меня пугала только темнота в ее сердце. Она могла видеть душу человека насквозь, едва прикоснувшись к нему рукой. Но так никогда и не смогла увидеть меня, она даже никогда по-настоящему не касалась меня. И видела во мне только «Серебряную розу». – В глазах Мег появилось задумчивое выражение. – Вот почему было здорово, когда папа нашел меня. Впервые рядом со мной появился тот, кто действительно видел меня. Но мне кажется, он больше не видит меня, только почтенную даму, которой, как он надеется, я стану когда-нибудь. Какую-то благородную и нежную, вроде леди Дэнвер. А я совсем не уверена, что сумею такой стать.
– Ты – Дочь Земли. Тебе вовсе не следует становиться никем, кроме себя самой.
Кэт положила руку на руку Мег, и девочка не выдернула своей руки, но напряглась от прикосновения Кэт.
– А вдруг это означает что-то по-настоящему скверное? Maman говорила, что мне предначертано стать ведьмой столь могущественной, что весь мир мужчин станет дрожать и падать ниц передо мной.
– Твоя мама была не права, Мег. Твоя судьба в твоих собственных руках.
Девочка посмотрела на Кэт, и тоска, застывшая в ее глазах, явно показывала, как отчаянно она хотела верить ей.
– Сам великий провидец Нострадамус, – грустно покачала она головой, – вот кто предсказал maman мое предназначение.
– Это же невозможно, детка. Нострадамус уже давно умер к тому времени.
– Maman вызывала его дух. Я видела, как она это делала.
О небо! Кэт вздрогнула. Неужели нет предела тем ужасам, которые Кассандра навязывала своему бедному ребенку?
– И если мне не предначертано стать этой ведьмой, почему тогда я единственная, кто способен читать и понимать «Книгу теней»? – упорствовала Мег.
Кэт колебалась. Она и сама не знала ответа. Ее, как и многих других истинных дочерей земли, тревожили сверхъестественные способности Мег. Но девочка казалась такой испуганной, что Кэт решилась и сжала ее руку.
– Это… это означает всего лишь одно: ты необычайно умна. Но что ты захочешь делать с этим своим умом и способностями, полностью зависит только от тебя самой. Я знаю, ты никогда не захочешь никому принести зла.
– Я уже это сделала, – прошептала Мег, свесив голову. – Я убила свою мать.
– Милосердные небеса, девочка! Да с чего ты это взяла? Кассандра упала в Сену и утонула. Разве ты виновата в этом?!
– Да, виновата. – Мег посмотрела на Кэт затравленным взглядом. – Я… я желала, чтобы… ее не стало.
Какая она была маленькая и хрупкая, чтобы носить в себе такое огромное бремя вины! У Кэт сердце заболело за нее.
– О, Мег, что бы тебе там ни говорили, люди не умирают от злых мыслей. – Гладя Мег по голове, попыталась убедить ее Кэт. – Если бы это было так, моя собственная мать давно высохла бы и обратилась в пыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125