– хриплым от расстройства и тревоги голосом спросила Габриэль, сердито повернувшись к женщине. – Зачем ты это сделала?
– Зачем? – пронзительно передразнила ее Касс. – Проклятье, Габриэль, будто не понимаешь! – Она с силой обхватила себя руками. – Нострадамус только и крутился вокруг имени Темной Королевы, предсказывая ее смерть и гибель ее потомков. Да знаешь ли ты, что она сотворит с нами, если проведает, что мы пробуждали подобные пророчества!?
– Какая глупость, Кассандра, – отрывисто бросила Габриэль. – Мы скрываемся в заброшенном доме, вызываем духов здесь, в комнате, больше похожей на разрушенный склеп. Как Екатерина может об этом пронюхать?
– Екатерина сама и есть дьявол. Она обладает большими дьявольскими силами, чем ты можешь себе далее представить. Если Темная Королева только заподозрит, что ты надеешься вытеснить ее и ее отродья королем Наварры, она уничтожит тебя и его заодно. А затем возьмется и за меня, ведь это я вызвала призрака умершего дворцового астролога, чтобы тот вбил тебе в голову подобные притязания.
– Мне не нужен Нострадамус, чтобы стремиться отнять власть у Темной Королевы. Я сгораю от желания увидеть падение Екатерины с тех пор, как…
Но Габриэль справилась со своим гневом, сообразив, насколько искренне встревожена и обеспокоена Касс. Женщина всегда была бледной, но тут она побледнела, как мертвец, ее шатало, словно она могла вот-вот упасть в обморок. Ярость Габриэль растаяла, и она поспешила помочь Касс.
– С тобой все в порядке? Ты ужасно выглядишь. – Габриэль обхватила тонкие плечи Касс. – Пойдем. Я думаю, тебе надо лечь.
– Что мне действительно надо, так это выпить, – пробормотала Касс, но позволила Габриэль подвести себя к узкой кровати.
Она отказалась лечь, но присела на край кровати и сжала голову между коленями, пока кровь не прилила к щекам. Потом с едва слышным вздохом выпрямилась и постаралась убрать выбившиеся пряди волос. Прямо на глазах у Габриэль Кассандра Лассель как-то съежилась и померкла, превратившись в тень той могущественной волшебницы, которая исчезла вместе с туманом. Самое заметное изменение произошло в ее глазах. Свет в них потух, и, совсем как у черной свечи, вместо яркого огня остались лишь обугленные фитили. Касс снова потерялась, погрузилась назад в темноту. Она облизала губы, дрожащей рукой провела по лбу.
– Боже, мне… мне всегда становится совсем плохо, если я так резко прерываю колдовство. Прости… прости за то, что я это сделала, Габриэль. Я знаю, ты считаешь меня невероятно глупой. Но когда мастер начал без остановки говорить и говорить про Темную Королеву. – Женщина дрожала. – Не слишком-то многого я опасаюсь в этом мире. Но я предусмотрительно не злю ее. По крайней мере, до тех пор, пока она остается самой могущественной ведьмой во Франции.
Габриэль опустилась на колени перед Касс, мягко растирая ее запястья.
– Тебе не следует так бояться. Слишком многие приписывают Екатерине все знание черной магии. Но я сталкивалась с этой женщиной, и, поверь мне, она всего лишь одна из Дочерей Земли, и у нее есть слабые стороны, как и у остальных.
– Но… но она настолько могущественна…
– Так же, как и ты, – сказала Габриэль, пытаясь как-то согреть руки Касс. – Среди других ведьм я никогда не встречала такого дара, как у тебя, и никто из них не способен общаться с миром умерших, как ты.
Касс сумела выдавить из себя бледное подобие улыбки.
– Как видно, и у меня есть слабые стороны. Я не дала тебе желаемого – твоего капитана Реми.
– Что ж, не слишком-то это и важно, – солгала Габриель, проглотив свое разочарование. – Было интересно встретить великого Нострадамуса. Мой отец обычно привозил с собой из Парижа альманахи его предсказании, хотя матушка никогда не одобряла их. Она не слишком верила в искусство астрологии и всегда говорила, что предсказания Нострадамуса, если убрать довольно глупую поэзию, вызывающе неопределенны.
– Какие-то да, но другие оказались удивительно точными. Могу сказать это наверняка, Габриэль Шене, – серьезно возразила Касс. – Я вызывала Нострадамуса много раз, с тех пор как он ушел из нашего мира, чтобы проконсультироваться с ним относительно будущего. Его дар был сильно отточен смертью.
– Тогда ты думаешь, что все сказанное им обо мне – правда?
– О да. Перед тобой, несомненно, великое будущее. Жаль только, я не нашла в себе смелости продолжить, чтобы он мог сказать тебе больше.
– Ничего страшного, – вздохнула Габриэль. Итак, ее единственное проникновение в мир теней прервалось слишком резко. Оставалось сделать только одно уточнение.
Она колебалась, опасаясь, что ей может совсем не понравиться ответ.
– Касс… Почему сегодня вместо Реми на встречу со мной пришел Нострадамус?
– Мы с мастером связаны навеки, желает он этого или нет. – Касс пожала плечами. – Видишь ли, когда я была совсем маленькой, мой отец, епископ, отвел меня к доктору Нострадамусу в надежде, что тот сумеет вылечить мою слепоту…
– Но я не об этом, – прервала ее Габриэль. – Я понимаю, как тебе удалось вызвать Нострадамуса. Я не понимаю другого: почему Реми не пришел, когда я взывала к нему.
Касс долго не отвечала, опустив голову, спрятав лицо под завесой волос.
– Я не уверена, – выговорила она наконец. – Скорее всего, капитан не захотел этого. Я ведь пыталась предупредить тебя, что мертвые оказываются неумолимы, когда речь идет о прощении, они могут так и не простить нас.
– Значит, ты думаешь, он отвергает меня… в смерти, как когда-то я отвергла его при жизни?
– Похоже, что так оно и есть. – Касс подняла голову, на лице застыло сочувственное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156