И вполне вероятно, это был тот дух добра, который все еще остался на острове Фэр вопреки опасениям Мири. С благодарностью глядя на них, она почувствовала себя лишней в этом волшебном кругу вокруг ребенка, но основной причиной ее отстраненности стало воспоминание о человеке, которого она прогнала со своего порога и острова.
Стоило закрыть глаза, и перед ней возникало суровое лицо Симона, когда он уходил в грозу. А она позволила ему уйти, не придав никакого значения тому, что он ей рассказал. Если бы она отнеслась к его словам серьезнее, если бы внимательнее была к миру за пределами ее лесного дома, могла бы она выявить зло, которое поселилось на острове, и спасти Кэрол от этого зла?
В течение многих месяцев Симон сражался с Серебряной розой в одиночку. Эти ведьмы несколько раз пытались его убить. Вполне возможно, что они уже преуспели. Ее терзали воспоминания о недавнем сне, образ разбитого рыцаря. Кошмар был несвязный, смутный, лицо мужчины невидимо, но, как только символы вещего сна прояснились, возникла опасность, что сон может сбыться. Мири попыталась успокоиться.
Тихое восклицание Мари Клэр вернуло ее из задумчивости.
– Будь я проклята, если когда-нибудь видела что-то подобное этой гадости, – произнесла Мари Клэр, отходя от стола.
Она подошла к рукомойнику и, несмотря на то, что старалась не прикасаться к цветку, тщательно вымыла руки. Мири взглянула на мерцающую розу, на которой не было следов увядания.
– Совершенно противоестественный цветок, – согласилась она. – Эта роза срезана очень давно и привезена издалека. Но лепестки совсем свежие, не видно ни следа увядания. Неужели действительно можно вырастить цветок, который никогда не вянет и не умирает?
Мари Клэр вытерла руки полотенцем:
– Нет. Думаю, это была самая обыкновенная белая роза. Именно ядовитое напыление служит своеобразным консервантом.
– Яд должен быть очень сильным, если способен впитываться через кожу.
– Но это не то снадобье, которое использовала наша дорогая Екатерина для своих милых подарков, например отравленных перчаток.
Мири было бы легче думать, что за всем этим стоит Екатерина Медичи. По крайней мере, она была врагом известным, но пришлось сознаться.
– Нет, Симон уверен, что Темная Королева тут ни при чем.
Мари Клэр посмотрела не нее поверх очков и нахмурилась. Мири слегка покраснела, сообразив, как легко сорвалось имя Симона с ее языка.
– Я имею в виду месье Аристида, – поправилась она. Ле Балафра.
Она отошла к открытому окну, надеясь, что легкий ветерок из сада охладит предательский румянец, и рассказала Мари Клэр подробности визита Симона, по крайней мере, большую его часть, но смолчала о прощальном поцелуе.
Мари Клэр подошла к ней:
– Я слышала сплетни о коротком визите Аристида на остров Фэр. Ты так старательно скрываешься в лесу, что я чуть было не поверила, что он покинул остров, не повидавшись с тобой. Мне в голову не пришло, что ты сама будешь искать встречи с этим опасным человеком. Мне надо было это предвидеть. – Она вздохнула. – Не стану притворяться, что не обиделась на тебя за то, что ты мне солгала, предпочтя держать меня в неведении.
– Очень сожалею… – начала Мири, но Мари Клэр остановила ее взмахом руки.
– Понимаю, ты просто хотела защитить меня, но защищать надо было именно тебя.
– Я уже сказала, Симон не хотел причинить мне зла. Все было совсем иначе, и мы обе должны быть благодарим ему за то, что он сюда приехал. Если бы он этого не сделал, мы бы не знали, что случилось с Кэрол, и не догадывались бы об опасной Серебряной розе.
– Да, верно, – согласилась Мари Клэр. – Хотя должна со стыдом признать, что была счастливее в своем неведении. – Она сняла очки и потерла переносицу. – Тяжело даже вспоминать, как мы пережили трудности, когда неистовствовала Мелюзина. Ты тогда еще даже не родилась.
– Слышала какие-то истории, – сказала Мири. – Но в основном не от Ренара. Он с неохотой обсуждал свою злосчастную бабушку. Но старая аптекарша мадам Жан пугала детей острова байками про ужасные дела Мелюзины, про то, как она травила посевы и наводила порчу на скот. Меня мучили кошмары о ягнятах и телятах, падавших замертво с пеной у рта.
Мари Клэр поморщилась:
– Аделаида Жан была доброй старушкой, но несносной, когда дело касалось ее диких фантазий. А Мелюзина определенно давала ей пищу для них в избытке. Бабушка Ренара подняла восстание среди крестьян Бретани, вдохновляя их с помощью черной магии. Они верила, что сражается за справедливость, освобождая их от гнета господ. Однако ей удалось только обречь огромное число невинных людей на смерть и подорвать репутацию мудрых женщин повсюду. – Глаза Мари Клэр наполнились печалью. – Мы, Дочери Земли, уже вымирающая порода. Так мало осталось нас, изучающих мудрость древних и передающих ее следующим поколениям. Скоро те, в ком останется смелость заниматься этим, будут использовать мудрость лишь в злых целях, как Серебряная роза. Если месье Аристид прав и эта сумасшедшая действительно пытается поднять армию ведьм, да поможет Господь всем нам.
Ее плечи опустились так, будто весь груз ее лет лег на нее, но она встряхнулась и сказала:
– Ну, что же, ее необходимо найти и остановить. Думаю, надо сделать только одно.
– Что, Мари? – спросила девушка.
Но, похоже, старушка скорее говорила сама с собой. Когда она направилась к буфету, Мири последовала за ней. Там среди посуды и книг стояла маленькая деревянная шкатулка. Когда Мари Клэр подняла ее, вороны громко закаркали и стали летать по клетке.
Аббатиса открыла шкатулку, и там обнаружились перья, чернила и пергамент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120