— Но, Вэл, что, если… легенда права? Что, если ты не должен любить меня? Что, если я и впрямь недостаточно хороша для тебя?
— Недостаточно хороша для меня? Кейт, да ты всегда была моим добрым ангелом! Разве ты не помнишь те ночи, когда я не мог спать из-за сильной боли в ноге? И ты всегда приходила ко мне в библиотеку, чтобы утешить меня, разделить со мной мою боль.
— Да, — Кейт попыталась улыбнуться. — Я помню, как ты хмурился и ругал меня за то, что я пришла к тебе в такой поздний час, вместо того чтобы спать.
— Да правда, но ты даже не догадывалась, как я рад был тебя видеть. Все дни я проводил, помогая больным, облегчая их муки, но только ты одна могла заставить меня забыть о моей собственной боли. Ты как-то всегда узнавала, когда особенно была нужна мне. Как ты догадывалась об этом, Кейт?
— Я… я не знаю, — Кейт запнулась. Она никогда не могла этого объяснить даже самой себе. — Я просто чувствовала.
— Ну, тогда ты, надеюсь, чувствуешь, как сильно нужна мне сейчас. Я так хочу тебя, что это почти мучение! Я не смогу пережить эту ночь без тебя! — Глаза Вэла сверкали от страсти, но их омрачала тень страдания. — Останься со мной, Кейт! — взмолился он. — Побудь моим полночным ангелом еще хоть раз!
«Ну какая женщина устоит перед такой мольбой?» — обреченно подумала Кейт.
Его губы сомкнулись с ее губами, и она прижалась к нему, тая как воск в пламени его объятий. Безысходное отчаяние овладело ею, ибо в это самое мгновение она решила, что должна освободить его от этого безумия, отпустить от себя навсегда! Но будет ли таким уж большим злом, если она сейчас уступит ему, облегчит его мучительную жажду? Украдет у судьбы всего одну ночь любви, прежде чем разрушит магические чары и обречет их обоих на вечную разлуку?
Возможно, это было неправильно, но Кейт чувствовала, как тает ее последняя воля к сопротивлению в жаре его поцелуя. А, он целовал ее снова и снова, легко покусывая ее нижнюю губу, дразня кончиком языка. Она чувствовала тепло его неловких рук, пытающихся расстегнуть ее платье.
— Прости, что я так дьявольски неуклюж, — сказал Вэл, поморщившись. — Но я столько лет жил в этой проклятой деревне почти как какой-нибудь чертов монах! Боже, какой позор признаваться в этом мужчине в мои-то годы!
— Все хорошо, — прошептала Кейт прямо ему в губы. — Мы… мы будем учиться этому вместе — так же, как учились другим вещам.
Она помогла ему справиться со своей одеждой. Ее руки тоже дрожали и были, пожалуй. Такими же неловкими, как и его. Но каким-то образом им все-таки удалось снять с нее платье. За ним последовали остальные детали туалета — сорочка, чулки, подвязки, и наконец она предстала перед ним совершенно обнаженной.
Кейт почувствовала, как залились жарким румянцем ее щеки, но она не ощущала потребности закрыться от его взгляда. Наоборот, она грациозным движением откинула голову назад, заставив тяжелую массу волос упасть за спину, и его жадному взгляду полностью открылись восхитительной формы упругие груди, и странная темная дрожь возбуждения пробежала по ее телу от этого голодного горящего взора.
— Ты… ты выросла и стала настоящей красавицей, Кейт, — сказал Вэл тихо. — Когда же это случилось? Кажется, я всего лишь на миг отвернулся, а девочки, которую я когда-то знал, уже больше нет. — Он вновь притянул ее к себе и спрятал лицо в сумраке ее волос. — Клянусь, — прошептал он глухо, — я больше никогда не спущу с тебя глаз!
Красивые слова, красивые обещания… Ах, если бы только эти слова шли от сердца Вэла, а не от его затуманенного любовным заклятием сознания! Но Кейт отбросила эти мрачные мысли, как только Вэл принялся ласкать ее. Он нежно гладил ее спину, бедра, обхватывал ладонями ягодицы, прижимал к себе, давая ощутить, каким горячим и твердым стало его мужское естество. Кейт дрожала, вся поглощенная этими новыми ощущениями, но в то же время она чувствовала себя странно уязвимой от своей наготы: ведь Вэл был полностью одет. Но едва она потянулась к верхней пуговице его рубашки, чтобы расстегнуть ее, Вэл перехватил ее руку.
— Нет!
Его голос прозвучал неожиданно резко, и Кейт показалось, что она уловила в нем панические нотки. Но, когда она с изумлением и тревогой заглянула ему в лицо, он попытался выдавить из себя улыбку.
— Не сейчас, — сказал он, отодвигаясь от нее, и у Кейт закралось подозрение, что он что-то прячет от нее под рубашкой. Но прежде, чем она успела задать ему хоть один вопрос, Вэл дунул на свечу, погрузив комнату в полную тьму. А потом Кейт не могла уже ни о чем думать. Вэл подхватил ее на руки, отнес на кровать, осторожно положил и лег рядом. Он захватил ее руки одной рукой и, заведя ей за голову, прижал к кровати, так что теперь она была абсолютно беспомощной перед немилосердными жадными ласками его губ и пальцев. Кейт тихо стонала от каждого поцелуя, каждой ласки. Несмотря на все свои сетования по поводу монашеского образа жизни, Вэл был страстным любовником, о котором только может мечтать любая женщина. Если бы только его страсть была настоящей, а не вызванной ее же собственным колдовством в ночь Хэллоуина!
Это было так странно — заниматься любовью в полной темноте, под звуки дождя и грозы, рокочущей где-то в отдалении, когда единственными звуками внутри комнаты было их частое, хриплое дыхание. Вэл так и не стал тратить время на то, чтобы раздеться — он только спустил до колен бриджи. Это было вовсе не так романтично и красиво, как виделось Кейт в мечтах, но она была более чем готова его принять, когда он развел ее ноги и склонился над ней.
Опираясь на руки, Вэл впился в ее рот голодным, жадным поцелуем и одним движением проник в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130