Они оба влюбились в тех, кто не был выбран Искателем невест — и их обоих погубили Мортмейны. Вэл, конечно, не мог обвинить Рэйфа в том, что тот воткнул в него нож или застрелил из пистолета. Он даже не мог определить, что именно он с ним сделал. Но его не покидало ощущение, что Рэйф все-таки что-то сделал, что какой-то медленный яд был впрыснут в его вены и что это еще только начало, А конец будет ужасен…
Вэл не имел представления, была ли это всего лишь месть Мортмейнов, или же тут не обошлось без проклятия Сентледжей. Он знал одно: что будет защищать Кейт, пока у него самого еще сохраняются остатки здравого смысла. Он слышал, что леди Дейдра смогла-таки спасти своего любимого, однако для этого ей пришлось напоить его особым зельем, чтобы тот забыл ее навсегда. И Вэл вдруг спросил себя, смог бы он решиться дать это зелье, если бы знал, как его приготовить, Кейт? Смог бы он вынести, если бы его дикарочка вот так просто ушла от него, забыв о нем навсегда?
Вэл посмотрел на девушку, так доверчиво прильнувшую к нему, вдохнул нежный, особый аромат ее волос. «Нет, я больше не способен на подобную жертву, — подумал он в отчаянии. — Я просто уже не столь благороден. А может, никогда таким и не был…»
Вэл остро ощутил тот момент, когда день благополучно умер, оставив их в полной тьме, и последние следы его самообладания исчезли без следа. Он наклонился и поцеловал девушку.
— Ох, Кейт, моя Кейт! Ты должна была выполнить свое обещание и держаться от меня подальше…
Ее единственным ответом был поцелуй, еще более пылкий, чем прежний, Вэл окончательно потерялся. В это мгновение все его здравые мысли о чести, о легенде и даже о свадьбе куда-то улетучились. Все, что он сейчас хотел, — это затащить Кейт в ближайшую постель.
Подхватив девушку на руки, он вынес ее из церкви навстречу грозе.
13.
Рэйф пытался идти по узким улочкам как можно быстрее, громыхающие небеса предупреждали его, что дождь вот-вот польется. Однако никакой гром не мог заставить спешить серого мерина, который тащился с таким трудом, словно каждый его шаг был последним. Рэйф давно отбросил мысль ехать верхом на этой несчастной скотине и просто вел его в поводу, ругаясь себе под нос и удивляясь, с чего это он истратил столько времени, разыскивая это проклятое животное, Я зачем заплатил почти двойную цену, когда выкупал его назад.
Торговец лошадьми, которому он поначалу продал мерина, также был очень удивлен.
— Вы хотите выкупить назад этот мешок с костями? — сказал он, усмехаясь. — Боже, сэр, наверное, у вас в голове есть какой-нибудь хитрый трюк!
«Никаких трюков, — угрюмо думал Рэйф. — А просто Сентледж». Какое бы безумие ни напустил на него проклятый доктор, именно оно сейчас заставило его спасти эту совершенно никчемную скотину, так же как немногим раньше — позаботиться о бедной вдове и ее мальчишке. Что же это за проклятая магия, которую Вэл Сентледж наложил на него в ночь Хэллоуина?!
Ветер яростно метался между зданиями, скрипел вывесками мастерских и гостиниц, хлопал незакрытыми ставнями. Мужчины глубже надвигали на лоб свои шляпы, женщины кутались в шали, чтобы защититься от пронизывающего ветра. Все они спешили поскорее укрыться от надвигающейся грозы; и даже старый мерин весь дрожал от беспокойства. Он не пытался подняться на дыбы — для этого у него уже не осталось сил, — но ржал и упирался, не желая двигаться дальше, как и подобает упрямому мулу. Рэйф уже собрался отхлестать непокорное животное, но что-то — возможно, ужас в мягких влажных глазах напуганной твари — заставило его остановиться. Он вдруг обнаружил, что гладит мерина по носу и бормочет какие-то утешающие слова.
— Ну ладно, старина, успокойся. Все хорошо… Как там называл Чарли эту старую клячу?
— Все хорошо, Руфус, — проникновенно увещевал он мерина. — Тебе нечего бояться. Этот небольшой шквал ничего тебе не сделает. Видел бы ты, в каких штормах мне пришлось побывать, когда я был капитаном…
Рэйф замолчал. Должно быть, он и в самом деле потерял остатки разума, раз разговаривает с лошадью. И самое удивительное — его речи не остались без ответа! Своими поглаживаниями и уговорами он заставил Руфуса двигаться дальше, и лошадь послушно трусила за ним весь оставшийся путь до гостиницы.
Обычно Рэйф передавал поводья первому же попавшемуся конюху и уходил, даже не взглянув на коня. Но на этот раз он почувствовал необходимость убедиться, что о Руфусе хорошо позаботились. Он пронаблюдал, как его почистили, как дали свежей воды и вдоволь овса. А когда напоследок Рэйф погладил Руфуса по носу и уже развернулся, чтобы уйти, ему показалось, что он заметил благодарность в серых глазах мерина.
Все это вызвало у него какое-то странное стеснение в груди. А ведь он никогда не относил себя к людям, способным заслужить доверия лошади, — не говоря уж об одинокой женщине или маленьком мальчике. И теперь он шел через темный двор, все убыстряя шаги по мере того, как подходил к тому месту, где оставил Корин и Чарли сегодня утром.
Пара скромных комнат на самом верхнем этаже гостиницы. Не самое лучшее место из тех, где приходилось останавливаться Рэйфу в его полной скитаний жизни. Но и не самое худшее. Увидев свет, мерцающий в окнах, он вдруг подумал, что это похоже на маяк, ведущий моряка мимо оскаленных рифов к безопасному покою дома.
Дом… Рэйф нахмурился, изумленный тем, что это слово вообще пришло ему на ум. Никогда еще в его жизни не было такого места, которое он мог бы назвать своим домом, — разве что палубу корабля. Так почему же он назвал так пару маленьких комнат в какой-то захудалой гостинице?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130