Вэл вдруг подумал, что, возможно, однажды тоже уедет из Корнуолла, когда станет уже совсем старым и не сможет больше смотреть, как Кейт…
Что?! Вэл со скорбным удивлением посмотрел на свалившиеся с носа очки, на коричневый плед, которым были закутаны его колени. Презирая сам себя, он отложил очки, резко сдернул плед и поднялся на ноги… но снова упал в кресло, пытаясь превозмочь нестерпимую боль. Отдышавшись, он наклонился и принялся массировать больное колено, вздрагивая от каждого прикосновения. Он почувствовал, как свело мышцы под коленом, и его сердце упало. Это был грозный признак: его ждала еще одна кошмарная ночь. Ему придется дожидаться рассвета, сжав зубы от боли и борясь с искушением выпить лауданума, от которого боль стихнет, но зато появится страшная слабость, которую он ненавидел всей душой.
Заставив себя подняться на ноги. Вэл, прихрамывая, заковылял по библиотеке, пытаясь размять затвердевшие мышцы. Он слышал далекие раскаты грома, но и без них мог точно сказать, что приближается буря. Просто великолепно! Собственная нога предсказывает погоду не хуже какого-нибудь чертова барометра!
Доковыляв до окна, Вэл уставился в ночную мглу. Бледный серп луны то и дело заслоняли бегущие по небу темные облака каких-то зловещих причудливых форм. Но ничего, если каким-нибудь ведьмам случится пролетать мимо Торрекомба, их, без сомнения, прогонят добрые деревенские жители, которые сейчас лихо отплясывают возле костров, размахивая вилами.
Вэл от души надеялся, что Кейт тоже участвует в деревенском празднике, что она сейчас танцует вместе со всеми, вместо того чтобы хандрить в одиночестве в своей комнате. Ведь она всегда так любила праздник Хэллоуин, с таким самозабвением танцевала около костра! Глаза сверкают, черные волосы шелковым вихрем взлетают вокруг головы… Вэл с удовольствием наблюдал за ней, любуясь безудержной радостью и дикой грацией ее движений, но Кейт всегда было этого недостаточно. Она тянула его в круг, игнорируя его протесты, и настаивала на том, чтобы он танцевал вместе с ней.
Чистая глупость, но он никогда не мог устоять против ее умоляющей улыбки и зовущих сверкающих глаз. Каким-то образом ей удавалось заставить его забыть обо всем — о своем достоинстве и положении, о своей боли и хромоте, наконец, — и он резвился и дурачился вместе с ней у костра, пока они оба не падали без сил, задыхаясь от смеха.
«В течение всех этих лет мы с Кейт прогнали своими плясками множество демонов, но больше этого не будет. Никогда», — думал Вэл, с тоской вглядываясь в темноту.
Он мог смириться со своей хромотой, с тем, что по злой иронии судьбы у него никогда не будет невесты, а следовательно, и своей семьи. Но его всегда утешала мысль, что у него есть дружба Кейт.
Если же он будет лишен и этого утешения, то тогда и жить-то не стоит…
Это была дикая, горькая мысль, и Вэл быстро отогнал ее. Он задернул шторы, чтобы отгородиться от безликой мрачной ночи за окном, и повернулся, собираясь направиться в спальню. Но когда он пересекал общий холл, громко зазвонил колокольчик над входной дверью.
Кейт!
Вэл крепче сжал трость, чувствуя, как бешено забилось сердце. Она часто заходила к нему в самые неподходящие для визитов часы — и это несмотря на все его лекции о неподобающем для леди поведении или об опасности, которой она подвергалась, разгуливая одна по пустынному берегу.
Однако вдруг вспыхнувшая надежда исчезла так же быстро, как и появилась. Кейт никогда не тратила время на то, чтобы позвонить у двери. Она просто сразу же подходила к окну библиотеки, где он почти всегда сидел вечерами, и стучала в стекло.
А колокольчиком у двери пользовались в основном его пациенты или же их расстроенные родственники. «О, доктор Сентледж. Вы должны сейчас же пойти со мной! Вы один можете помочь!»
«Господи, только не сегодня!» — взмолился Вэл. Ему было как-то особенно плохо в этот вечер. Нога болела сильнее обычного, и не было сил никуда двигаться.
Когда колокольчик прозвенел снова, Вэл закрыл глаза, всерьез задумавшись, что будет, если он проигнорирует вызов. Почему, в конце концов, он не может сделать это хотя бы один раз в жизни?!
Да потому, что он — Вэл Сентледж; такой, каким его создала природа. Врач, лекарь, человек, которому дано исцелять боль других людей. Но только не свою собственную…
Тяжело опираясь на трость, Вэл доковылял до входа и отворил массивную дубовую дверь. В холл сразу ворвался ветер, и закутанная в плащ фигура выступила из темноты.
В следующую секунду Вэл вскрикнул от неожиданности и отшатнулся, потому что неизвестный вдруг пошатнулся и тяжело рухнул прямо к его ногам.
С сильно бьющимся сердцем Вэл бросился закрывать двери, пока ветер не задул все свечи в холле, и только после этого склонился над потерявшим сознание незнакомцем. Сразу прошла боль и усталость — вернее, он больше не чувствовал их, так бывало всегда, когда кому-то требовалась его помощь. Стараясь сохранить равновесие, он перевернул лежащего лицом вверх. При этом капюшон откинулся, открыв спутанную всклокоченную бороду, закрывающую пол-лица.
На первый взгляд Вэл не обнаружил ни раны, ни увечья, но незнакомец был явно очень плох, дыхание затруднено, кожа пылала. Следовало бы отнести беднягу в приемную, там он мог бы его как следует обследовать, но как это сделать? Даже в свои лучшие дни Вэл не смог бы дотащить такого великана на плече. Ему ничего не оставалось, как обследовать незнакомца прямо здесь, на холодном полу. Вэл выругался вполголоса, пожалев, что так настойчиво выпроваживал Джима сегодня вечером.
В этот самый момент незнакомец вдруг дернулся и открыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130