Сняв Венец, Синклер положил его на золотую крышку и направился к выходу, светя перед собой фонариком Маклеода.
Снаружи потрясающе пахло влажной землей, травой и дождем Морось все еще сыпала с неба, и вершина холма была скользкой от влаги. Глубоко вдыхая холодный воздух, Адам пошел к белой арке, держа Скипетр в правой руке. Наклонившись, расчистил небольшой участок древнего камня, повернулся лицом к зияющей черноте пещерного входа, достал из кармана Печать и бережно положил ее в середину расчищенного пространства. Еще крепче сжимая Скипетр, адепт вспомнил до малейших подробностей полученное от Магистра знание и коснулся золотым жезлом левой стороны арки.
— Сущность земная, имя твое Боаз, — прошептал он, направляя силу своей воли и разума через реликвию, зажатую в руке. — Ты — символ священной тьмы, которая есть ночь души, слепо ищущей своего Творца.
Порыв свежего ветра взметнул траву позади него, окропив плечи дождем, пахнущим ночной росой и свежей травой. Переведя дыхание, Синклер коснулся Скипетром камня арки справа от себя.
— Сущность земная, имя твое Йахин. Ты — символ священного света, который есть просветление разума и совершенство сердца.
И наконец, воздев Скипетр так, чтобы прикоснуться к центру арки, он возвысил голос:
— Свет и тьма суть два столпа Творения, которое пребудет вечно, как вечны имена Того, Кто установил этот Закон: Йод-Хэ-Вов-Хэ, Адонаи, Элохим, Шаддаи эль-Шаи, Яхве Саваоф, Элохим Саваоф, Шекинах…
Эти священные имена, казалось, отзывались в ночных небесах, продолжая вибрировать и после того, как Адам произнес последнее из них. В наступившей тишине он опустил Скипетр и склонил голову в немом благоговении перед Тем, Кого только что призывал. В безмолвной молитве прося прощения за все, что вольно и невольно делал неправильно, Синклер с силой метнул Скипетр сквозь арку, между Столпов, в темную пасть разверстой пещеры. Золотой молнией пронзив дождливый сумрак, древний жезл упал в черную дыру и исчез в ней. Какое-то время слышалось, как он, падая, стучит по ступенькам. Последний звук пришел уже из недр земли — и вслед за ним поднялся глубинный подземный грохот, вначале глуховатый, но исполненный страшной силы.
Вспышка голубоватого света полыхнула Адаму в лицо, вслед за ней раздался гром обвала, должно быть, напомнивший спящему селению грохот Первой мировой войны. Земля содрогнулась, страшные подземные толчки бросили Синклера на колени, и он покатился по мокрой траве, зажмурившись, чтобы не видеть ослепительных вспышек. Земля продолжала дрожать, словно раздираемая изнутри борьбой могучих сил.
Наконец толчки стали слабее. Синклер поднялся на четвереньки, нашарил в траве фонарик, включил его и встал в полный рост. Он направил луч света в проем арки, желая видеть, что сталось с зияющей в земле пещерой.
От нее не осталось и следа, Скипетр с Печатью исчезли тоже. Земля сомкнулась, навеки схоронив в себе священные реликвии.
Стояла полная тишина. Через пару минут вдалеке раздался собачий лай и отрывистые людские крики. Замелькали огни. Деревня Тампль ожила и всполошилась, кто-то уже бежал к полю, окна озарил свет, жалобно мычали разбуженные коровы.
Синклер погасил фонарь и, слегка пошатываясь, пошел прочь. Навстречу ему почти сразу метнулись две темные фигуры, от которых он инстинктивно отшатнулся.
— Адам? — позвал из мглы взволнованный голос Маклеода. — Это ты? Ты в порядке?
— Мы слышали звук взрыва, — добавил Перегрин. — Как будто началось землетрясение…
— Так закрылся проход под землю, — сказал Адам с огромным облегчением. — Надеюсь, местные жители решат, что это гром.
— Но что будет, если однажды здесь устроят раскопки? — Перегрин махнул рукой в сторону холма.
— Они не обнаружат ничего — только старую каменную кладку, — уверенно ответил Адам. — Высшие силы решили упокоить сокровища тамплиеров в ином месте, вне нашей физической реальности.
***
Серый «пассат» Кохрейна поджидал их у края поля. При виде возвращающихся Охотников Дональд включил двигатель и посветил фарами.
— Как хорошо, что есть Дональд, — пробормотал Адам, усмехаясь. — Иначе нам бы никогда не улизнуть от расспросов.
Глава 29
— А что будем делать с Жераром? — спросил Перегрин, когда Дональд Кохрейн уже гнал машину прочь от деревни Тампль, с каждой милей приближаясь к родному Эдинбургу. — Может, сдать его йоркской полиции?
Адам взглянул на француза, без чувств лежащего между ним и Перегрином на заднем сиденье.
— Думаешь?
Перегрин нахмурился.
— Наверное, это было бы справедливо, но, честно говоря, я не вижу смысла.
— Почему?
— Во-первых, его состояние настолько плачевно, что вряд ли он сможет предстать перед судом, — ответил Перегрин. — А во-вторых, обстоятельства его преступления настолько необычны, что вряд ли мы сумеем что-то объяснить полиции.
— Почему же необычны? Он замешан в краже Печати и в убийстве Натана Финнса, — заметил Адам.
— Если мы расскажем об этом в подробностях, нас засадят в ту же закрытую лечебницу, что и Жерара, — фыркнул Перегрин.
— Без всяких сомнений, — согласился Маклеод. — Насколько я понимаю, ты отказываешься от идеи отправить Жерара в тюрьму?
— Сообщник француза мертв, и вряд ли мы когда-нибудь узнаем, кто это был. А для Жерара нельзя найти худшего наказания, чем то, что его уже постигло. Как это глупо — сойти с ума от страха!
— Законы Кармы суровы, — отозвался Адам. — Мироздание само так распорядилось.
— Так что же ты в конце концов собираешься делать? — не отставал Перегрин.
Адам молча смотрел на синий сапфир в своем кольце. Потом поднял голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86