Госпожа Аргия дождалась на башне, пока отряд не скрылся в лесу, и пошла к племяннице.— Девочка моя, разве можно плакать, провожая войска? — мягко укорила она. — Ты же не дворовая девушка, ты княжна. И не на войну же они идут, девочка моя. Войны ведь нет…Войны не было, но отряд барона Гириэя в замок не вернулся.Однако начали приходить Вести.Первой пришла Страшная Весть, и ей не поверили: как могло случиться, что отряд барона мог погибнуть в Эрисихтонийском ущелье — в месте, идеально приспособленном для обороны?Потом пришла Весть Черная. Войско Абраксаса-колдуна, миновав Эрисихтонийское ущелье, вступило в Имперские земли, подавляя все попытки рыцарских дружин отстоять свои владения. Абраксас двигался неспешно, но неотвратимо, и не находилось силы, которая могла противостоять ему.Не мог ему противостоять и замок Ферет, в котором почти не осталось мужчин, способных носить оружие. И все же, когда войско колдуна показалось на дороге, баронесса повелела запереть ворота и всем, кто только мог держать оружие — старикам и женщинам — приготовиться к обороне.Сама баронесса, ее шестнадцатилетняя дочь Теано и Аойда стояли на башне, за узкими бойницами, и смотрели на приближающееся войско.Было еще далеко и Аойда лишь едва различала силуэты людей, но Теано вдруг воскликнула:— Красиво-то как, матушка!— Какие на них прекрасные одежды! — зачарованно продолжала Теано. — Матушка, кузина Аойда, видели ли вы когда таких могучих витязей?Аойда еще не могла разглядеть лиц приближающихся к замку людей, но никаких рыцарей она не видела. Во главе отряда ехали верхом несколько всадников в отблескивающих серебром плащах, но лиц их было не видно из-за надвинутых капюшонов. Следом за ними виднелись всадники в разномастных доспехах; далее шли пешие арбалетчики, копейщики, мечники, тянулись обозы… И все они были порядком пропылены и лица их усталы.Но казалось, что баронесса и ее дочь видят совсем иное.— Мама, мама! — вскрикивала Теано. — Посмотри! Это ведь единороги, правда?— Да, доченька! — отвечала баронесса.— Какие единороги? Где? — осторожно спросила Аойда.— Да вон же, — показала Теано. — Видишь, они запряжены в золотую карету…В золоченую карету были впряжены обыкновенные серые кони, но в зачарованном колдовством сознании людей кони эти — признаться, очень хороших статей, — казались волшебными белыми единорогами.— Я иду! — воскликнула баронесса Аргия. — Надо открыть ворота нашему государю!— Тетя! — Аойда вцепилась в ее руку. — Тетя, вас колдовство одолело!— Девочка, что ты такое говоришь!— Я запрещаю вам это делать! — Аойда нарочно придала голосу повелительные интонации, чтобы напомнить баронессе, что Аойда не только ее племянница, но и дочь сюзерена, и имеет право распоряжаться в замке.Аргия остановилась и растерянно пробормотала:— Но… Но неужели ты не хочешь впустить в замок нашего государя?— Мне он не государь! — твердо сказала Аойда. — Идите обе в свою комнату и не смейте выходить оттуда!Аргия поклонилась и взяла дочь за руку. Теано с сожалением в последний раз взглянула на казавшееся ей великолепным зрелище и с неохотой последовала за своей матерью.Аойда, спотыкаясь, побежала вниз, к воротам, и оказалась там как раз вовремя. Очарованные стражники уже собирались опускать мост через ров и открывать ворота.— Я, княжна Аойда Мунита, запрещаю вам делать это! — закричала она.Стражники нехотя повиновались ее уверенному повелительному голосу, и замок Ферет остался закрытым перед войском Абраксаса.Нимало не смутившись этим, колдун повел свое войско дальше. Не попытавшись взять замок штурмом, выслать парламентеров для переговоров или просто стать лагерем возле — он просто оставил непокоренный замок в тылу…И едва его войско скрылось из виду, чары, охватившие защитников замка, исчезли…— Это было безумие! Прости нас, девочка моя! — воскликнула госпожа Аргия, когда Аойда вошла в комнаты. — Как я могла? Если бы не ты, я бы впустила их. Ужасно!.. Но ты-то, ты как удержалась?— Я видела совсем не то, что вы, — ответила Аойда. — Я видела то, что было на самом деле.— И там не было белоснежных единорогов? — все еще не веря, спросила Теано.— Не было.— И не было рыцарей в алых и лазурных плащах?— Нет.— И витязей в серебряных плащах?— Да, они были, — ответила Аойда. — Только это были не витязи.Она хорошо рассмотрела людей в серебристых плащах — это были люди без лиц: такая же сверкающая ткань, которая складками плащей скрывала их фигуры, скрывала и лица, оставляя только узкую черную щель для глаз.А два дня спустя оттуда же, с севера, пришел Ледяной Караван — вернулись те немногие, кто остался в живых после битвы в Эрисих-тонийском ущелье, и привели с собой повозки, запряженные боевыми конями. На повозках лежал скорбный груз — погибшие воины, и в первой лежал Гириэй Ферет. Студеным холодом веяло от повозок — зимний холод сковывал мертвых в жаркий день; изморозь лежала на лицах погибших, покрывала их одежду и доспехи. Тление не тронуло их тел, пока траурный обоз несколько дней полз по пыльным душным дорогам, но едва телеги остановились во дворе замка Ферет, закапала, потекла морозная наледь.Заплаканная Теано, баронесса с непроницаемым лицом и Аойда вышли во двор.— Колдовство? — спросила тихо госпожа Аргия.— Конечно, — холодно бросила Аойда.Она пошла вдоль ряда повозок. Она знала, кого сле-довало искать, но не нашла их.— Где Абант? — резко спросила Аойда. — Где Пройт? — Она обернулась к тем, кто вернулся живыми. — Где они?Уцелевшие не знали.— Найдите же! — повелела Аойда. — И пусть кто-нибудь расскажет, что случилось в ущелье?Рассказ был незатейлив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171