Они набрали хроник и сели в читальном зале, спрятавшись за глобусом, чтобы их не было сразу видно от входа. Глобус был огромный и, хотя на нем явно не хватало Австралии и обеих Америк, потому что он был какой-то допотопный, в остальном он прекрасно служил делу.
– Посмотрите-ка сюда: в библиотечном зале была перестановка в тысяча пятисотом году, а раньше столы стояли не так и книжные шкафы не примыкали к той стене!
– А на башне Бранвен в седьмом веке перекрывали крышу!
– То-то она, бедняжка, переволновалась!.. А математику вел Пифагор. На лекции допускал только избранных, остальных – пинком.
– А сейчас кто ведет? Не Пифагор ли?
– Не знаю. Надо узнать. Может, и он.
– Что мы ищем? – спросила Керидвен, упоенно разглядывая затрепанную гравюру с изображением выпуска тысяча триста какого-то года.
– Все, что угодно, о личных учениках Змейка, – тут Ллевелис встал, оперся о стол и неуверенным голосом произнес сбивчивую речь. – Может оказаться, что на самом деле не ученики выбирают Змейка. А Змейк сам подбирает себе учеников. Может быть, он вообще использует школу только затем, чтобы выискивать студентов со способностями в его области. Помните, после чего Гвидион попал к Змейку в обучение? Он создал вещество. Вы помните это вещество, да? Ну вот, – Ллевелис утер пот со лба. – И-и… Гвидион уже меняется. Честно. Он был не такой. Его невозможно удивить. Его практически невозможно напугать. И когда его невозможно будет рассмешить, тогда, я думаю, все. Тут уже Змейк станет гордиться его успехами… И можно будет вбивать осиновый кол.
– Типун тебе на язык, – сказала Керидвен.
– Черт, да я же вот за Гвидиона и волнуюсь! – шепотом закричал Ллевелис.
В первый день об учениках Змейка не нашлось ничего. Зато они узнали, что в школе учился Давид-ап-Гвиллим и преподавал Авиценна.
* * *
Было время, когда архивариус Хлодвиг спал, а выбрать такое время среди бела дня было несложно. Фингалл, сын Энгуса, вошел в хранилище рукописей. Припомнив все обрывочные указания, он через час отыскал сбоку от одного из шкафов низенькую каменную дверцу, украшенную искусно вырезанными каменными драконами, с глазами, может быть, даже из рубинов, или, может, просто из цветного стекла. МакКольм бодро сунулся внутрь, но свечу внутри сразу задуло. Тогда он вернулся, взял с полки фонарь архивариуса Хлодвига и все-таки двинулся вперед. Коридор некоторое время оставался коридором, потом уперся в громадную готическую дверь, которая открывалась со скрипом. Фингалл вышел на свет и огляделся. Перед ним лежала холмистая страна с далеким и холодным бледно-голубым небом. Дальние цепи гор спали в лиловой дымке, трава была поблеклой, а вереск прибит к земле, как обычно зимой. Цепкий взгляд Фингалла быстро усмотрел вдали несколько пещер в скалах. Земля внизу была какая-то выжженная. Кругом не было ни души. От выхода из пещеры вниз сбегала тропинка, но Фингалл привык ходить по горам и ему не нужны были особые усилия, чтобы спуститься с почти отвесного склона. Фингалл сбежал со склона, по инерции пробежал еще сколько-то, остановился и подтянул гольфы. Обернувшись на склон, с которого он только что спустился, он увидел в нависающей слева слоистой стене ущелья еще одну пещеру со входом, заложенным огромным камнем. Если это было то, что он думал, необходимости идти к дальним пещерам не было. Он вскарабкался ко входу сначала по осыпи, потом по удачно расположенным природным каменным ступеням, шлепая по мелкой воде стекающего сверху ручья. Камень, закрывавший вход в пещеру, действительно был гигантский, и Фингалл вежливо провел по нему рукой. Обойдя камень слева, он увидел с другой его стороны довольно большую щель, в которую он мог пройти свободно.
Затея Фингалла состояла в том, чтобы доказать всему первому курсу, что драконы существуют. Поэтому когда он сыграл на своей волынке две из известных ему четырех мелодий и из пещеры навстречу ему высунулась гигантская чешуйчатая морда, он сначала даже обрадовался. Потом, правда, ноги сами отнесли его ярдов на сто. Вслед за ним из пещеры вылез большой дракон и потянулся. Когтями он проскреб в пыли борозды, как от плуга. Надо сказать, что Фингалл МакКольм особенно не ожидал появления дракона; он надеялся на это всей душой, но появление этой морды все равно было для него неожиданностью. Тут МакКольм внезапно вспомнил, что драконы огнедышащие. Он пустился бежать еще быстрей и пробежал с полмили. Потом он обернулся и вынул кинжал. После этого он немедленно почувствовал чью-то руку у себя на локте, а вслед за тем пальцы его разжались и кинжал выпал.
– Что вы намеревались делать, Фингалл, сын Энгуса? – спросил Зигфрид. – Тыкать этим в дракона? Дракон охраняется законом и занесен в книгу.
– В какую книгу? – спросил Фингалл, не совсем потерявший самообладание.
– В книгу жалоб, – столь же спокойно отвечал Зигфрид.
К этому времени в их сторону уже направлялись, спускаясь со склона, уменьшенные расстоянием, но имевшие от этого ничуть не менее многообещающий вид доктор Мак Кехт, Тарквиний Змейк и Курои с посохом. Посох Курои, по-видимому, слегка обжигал ему руку. Доктор Мак Кехт был не в очень хорошем настроении. Змейк выглядел, как обычно. Следом за ними спешил, поскальзываясь на осыпях, Хлодвиг Нахтфогель в ночном колпаке и парчовом шлафроке.
– Будьте добры объяснить нам, зачем вам понадобился дракон, – терпеливо сказал Зигфрид. – Вы собирались определить его вид и подвид?
– Я верил в то, что драконы существуют! – сказал МакКольм.
– Это очень хорошо, – недобро сказал Зигфрид. – Но, веря в это, вы, вероятно, верили также и в то, что драконы дышат огнем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137