– взвизгнул вдруг пастор. – Что это такое? О ком это?
– Это великий певец VI века Талиесин, придворный бард Уриена, короля Регеда, – с готовностью объяснил Афарви.
– Из каких еще девяти элементов он был создан? – зловеще переспросил пастор, шевеля пальцами.
– А-а, это… из сока сладких плодов, из предвечного Божия Слова, из горных цветов, из цвета деревьев, из дикого меда, из соли земной, из руд, что таятся в недрах, из хвои сосны и из пены девятого вала, – простодушно перечислил Афарви.
– Та-ак, – протянул пастор, вставая и подходя к Мак Кархи вплотную. За ним, подозрительно озираясь и ощупывая свой нос, следовал лорд Бассет. – А вам не кажется, что все это несколько расходится со Священным Писанием? И вы предлагаете такие тексты христианской молодежи?
– А в Священном Писании разве сказано, что ни один текст не должен расходиться с ним по содержанию? – удивился Мак Кархи.
Пастор, однако, сощурившись, оглядывал христианскую молодежь. С его точки зрения, она была какая-то не совсем христианская. Он потребовал список класса и вчитался в него: Арвен, дочь Эуриса, Афарви, сын Кентигерна, Бервин, сын Эйлонви, Гвенллиан, дочь Марха, Гвидион, сын Кледдифа, Горонви, сын Элери, Двинвен, дочь Кинлана, Дилан, сын Гвейра, Керидвен, дочь Пеблига, Клиддно, сын Морврана…
Видно было, что список нравится ему все меньше и меньше.
Крейри, дочь Бринхана, Ллевелис, сын Кинварха, Лливарх, сын Кинфелина, Мейрхион, сын Лоури, Морвидд, дочь Модрон, Родри, сын Хеддвина, Роннвен, дочь Гвертевира, Телери, дочь Тангвен, Тивинведд, дочь Ирвина, Финвен, дочь Киннуила, Фингалл, сын Энгуса, Шонед, дочь Тейрниона, Эльвин, сын Кинира, Энид, дочь Элинед…
– Дитя мое, – многообещающим тоном обратился пастор к ближайшему студенту. – Отчего тебя так назвали?
– В честь святого Эльвина из холма, который первым записал все песни дроздов и который по воскресеньям создавал маленькую церквушку у себя на ладони, чтобы всякая букашка могла туда зайти, – отвечал Эльвин. – Это наш местный святой, – добавил он, сияя.
Пастор сделал над собой усилие, чтобы ничего не сказать, и ткнул пальцем в сторону Двинвен.
– Меня – в честь святой Двинвен, покровительницы всех влюбленных, которая сбежала со своим возлюбленным в одной рубашке, – не стала скрывать Двинвен.
Видно было, что пастора сейчас хватит удар.
– А тебя? – скрюченный палец пастора выдернул из толпы Гвидиона.
– Меня – в честь Гвидиона, сына Дон, величайшего из магов Гвинедда, – тихо сказал тот, предчувствуя, что сейчас начнется.
– Меня – в честь Дилана Сына Волны, живущего в океане.
– Меня – по имени Лливарха Хена, знаменитого барда из Морганнога.
– Меня – в честь Горонви из Дол-Эдриви, великого волшебника. Его имя упоминается в триадах. Он современник короля Артура, – чистосердечно пояснял Горонви, в то время как пастор был близок к истерике.
– Здесь нет ни одного христианского имени!!! – заключил он наконец, оборачиваясь к лорду Бассету с таким видом, как будто ожидал от него военной помощи.
– Кстати, а вас как зовут? – хищно повернулся лорд Бассет к Мак Кархи.
– Оуэн, – сказал Мак Кархи. – На самом деле это имя Евангелиста Иоанна, – пояснил он, забавляясь. – Просто оно в такой огласовке.
– Вот в такой огласовке я и изложу все это в Министерстве Просвещения! – вскрикнул лорд Бассет. – Что учащиеся в совершенно дремучем состоянии! Что многие преподаватели этому потакают! И директор – совершеннейший маразматик! – и лорд Джеффри Спенсер Бассет-Бладхаунд вышел вон, сопровождаемый всей своей свитой.
* * *
В таверне «У старого ворона», в центре Кармартена, в дальнем углу, под композицией из ржавого оружия, в глубокой тени, за дубовым столом расположились две темные фигуры. По залу разливалась отнюдь не умиротворяющая музыка – это Даниэл-ап-Трэвор, кумир кармартенской молодежи, изощрялся на возрожденном им подлинном историческом инструменте со старинным названием из двадцати двух слогов. Один из людей за дальним столом щелкнул пальцами, однако Даниэл, который не относил себя к числу музыкантов, которых можно отослать с помощью щелчка пальцами, задудел еще громче и перешел к сочиненной им накануне мелодии «В горах Уэльса». Тогда первый из людей в черном извинился перед своим собеседником, встал, быстрым шагом прошел через пустующую таверну вдоль длинных столов, подошел к Даниэлу и в упор глянул на него, отчего исторический инструмент перестал издавать звуки, сколько Даниэл в него ни дул. Затем подошедший спросил:
– В каких еще горах Уэльса? Где вы видели в Уэльсе горы? Вы называете это горами?
И Даниэл-ап-Трэвор с изумлением очутился снаружи, с пестрым шарфом, обмотанным вокруг шеи значительно небрежнее, чем он обыкновенно обматывал его сам.
Вернувшись за стол, человек еще раз извинился перед своим гостем и сел напротив.
– Обычно это очень приличное заведение, – сухо сообщил он. – Откровенно говоря, я нечасто захожу сюда. В семнадцатом веке здесь еще чтили традиции. Прошу прощения за этот легкий диссонанс.
– Я опечален состоянием дел не столько в этом заведении, – отвечал другой человек, появляясь из тени, так что стало видно, что это лорд Бассет, – сколько в вашем учебном заведении, Змейк, в этом сумасшедшем доме, черт возьми, в котором вы служите!..
– Я полагаю, лично меня вам не в чем упрекнуть.
– О, нет, лично вас – нет. Но согласитесь, что для того, чтобы навести порядок в этих стенах, нужны сильные средства. Нам потребуется школьная документация за последние семь лет, чтобы покончить с этими хаотическими, чисто валлийскими представлениями об обучении. Что это может быть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137