Заканчивал он далеко за полночь. Он учил их по одному росчерку отличать руку Годрика Ушлого от руки Годфрика Дошлого, классифицировать сотни заставок, виньеток и буквиц в манускриптах, отличать подлинники от подделок, стилизованных единорогов от львов, львов от ехидн, ехидн – от гарпий, а гарпий – от фурий.
– Вы что, не видите, что это грубейшая подделка? Рукопись претендует по почерку писца на девятый век, а в заставке у нее при этом использована берлинская лазурь! – кричал архивариус. – Дилан, сын Гвейра, когда была изобретена берлинская лазурь?..
– В XVIII веке, – отлетало у Дилана от зубов. – Но ведь здесь упоминается Спиноза, так что девятым веком это все равно никто не датирует…
– А кто просит вас углубляться в содержание! Вы на палеографии! Вы должны уметь датировать рукопись, не читая текста!..
* * *
Профессор Курои, сын Дайре, высился над учениками, как гора, поросшая лесом. У него была мощная грива седых волос, сквозь которые пробивались новые черные пряди – Курои всегда молодел к середине февраля и затем вновь старился, подчиняясь некоему неведомому годовому циклу, – нос с горбинкой, тяжелые веки, тяжелый взгляд и в особенности тяжелая рука. Вел он практические приложения истории Британских островов, которые с самого начала вызывали у Гвидиона живейшее беспокойство. Этот курс шел параллельно теоретическому курсу «История Британских островов», который, приглушенно хихикая и потирая руки, читал по вторникам профессор Мерлин.
Раз в неделю, в дождь и в ведро, Курои здоровенным пинком вышибал обыкновенно своих учеников в древние эпохи для лучшего усвоения деталей быта. Но и Курои, человек отнюдь не сентиментальный, на первых порах пожалел и без того перепуганных первокурсников и при самой первой встрече не стал отправлять их поодиночке ни на базарную площадь Эборакума, впоследствии Йорка, ни ко двору короля Конхобара в Эмайн-Махе, ни на пустое место, где впоследствии возник Лондон, как было у него принято. Он вообще для первого раза не стал их никуда отправлять.
– Сейчас мы с вами посмотрим некоторые сны, – сказал он, – а в конце урока обсудим увиденное.
Под его сумрачным взглядом все тут же уронили головы на руки и слаженно заснули. Через час класс протирал глаза в некотором ужасе.
– Итак: что мы с вами только что видели? – не дав им опомниться, спросил Курои.
– Резню между какими-то ужасными первобытными людьми, – робко сказала Телери, дочь Тангвен.
– Стыдитесь! – воскликнул Курои и принялся порывисто расхаживать по классу. – Неужели вам ничего не говорит их одежда? Подумайте!
Все подумали.
– А… это была одежда? – спросил Горонви.
– Позор! – пророкотал Курои. – Вы видели сражение между доблестным кланом МакДональдов и блистательным кланом МакГлашенов Лисмора за спорные пастбища Гленши.
Все напряженно припомнили странные тряпки, намотанные на участников события, и поняли, что да, они действительно были клановых цветов.
– Кем был человек, который начал бой?
– Начал? Да разве в этой каше разберешь, кто там что начал?
– Который рассек противника пополам?
Девочки побледнели при воспоминании – как о рассеченном противнике, так и об этом заросшем щетиной человеке с совершенно безумным взглядом.
– Это был Энгус, сын Дугласа, знаменитый вождь клана МакГлашенов, – стыдил их Курои. – Чему только вас до сих пор учили? Безобразие! Теперь вспомните человека, отрубившего головы троим, в следующих один за другим поединках, в середине сражения. Кто это был?
– Какой-то выродок, – сказал Дилан, сын Гвейра, и никто не предполагал, что тут может быть иной ответ.
– Это был Мередах О’Дали, великий лирический поэт, которого клан МакДональдов приютил в изгнании. Тончайшая лирика разлуки, пронзительный гимн берегам Ирландии… Я не знаю, чем там с вами занимается коллега Оуэн на уроках поэзии, но мне стыдно за вас! Теперь: человек, который, как вы помните, спрыгнул со скалы, зайдя МакДональдам в тыл, раскроил голову их дозорному и затем сразился один против восьмерых. Кто это был?
Все живо вспомнили это перекошенное лицо, залитое грязью и кровью, но, наученные предыдущим опытом, помалкивали.
– Это был крупнейший мыслитель своего времени, Аластар, сын Фергуса из клана МакГлашенов, светило богословия и выпускник нашей школы!!! – окончательно добил их Курои. – Последний вопрос: где, по-вашему, самое безопасное место для современного человека в прошлом?
Все подумали, что под кроватью в собственной спальне, вчера, но никто ничего не сказал.
– В гуще битвы на Бойне, – веско сообщил Курои. – В крайнем случае, при Гастингсе.
– Почему? – решился спросить Гвидион.
– Потому что в разгар битвы на Бойне вы можете появиться там хоть в джинсах и с бутылкой пива «Murphy’s», торчащей из кармана, и никто этого не заметит! – назидательно сказал Курои.
* * *
В один из первых школьных дней Мерлин суетливо созвал первый курс, стал повыше на лестничных ступенях, чтобы все его видели, и сказал:
– С сегодняшнего дня к вам будет приставлен куратор. Чтобы вы ко мне не приставали с ерундой, с мелочами не лезли чтобы ко мне… к личности такого масштаба!.. Что у кого-то там пуговица оторвалась, губы потрескались… Масляная плошка коптит. Половичок… уползает. Со всем этим прошу к куратору. Что у кого-то там резинка порвалась на штанах, нос облупился, тетрадь закончилась… Если кому нужно второе одеяло или еще что-нибудь… А на мне нечего виснуть, я тоже, знаете… живой человек!.. Другое дело – Кервин Квирт. И липнуть к нему, и виснуть на нем – пожалуйста. Сколько угодно, – сказав это, Мерлин опасливо огляделся и хотел уже скрыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137