— Ты счастлива? — спросил он.
— Очень.
Майкл снял последнее, что на нем оставалось — коричневые носки, — и осторожно пробрался к кровати. Обвив рукой ее плечи, он прижал ее к себе и нежно целовал ей уши и гладил грудь. Внезапно он остановился. Зажег ночник и нащупал висящее у нее на шее распятие.
— Что это? — спросил он, тяжело дыша.
— Распятие.
— Вижу. Откуда оно у тебя? Элисон перевела дыхание.
— Из комнаты моего отца.
— Не знал, что ты католичка.
— Разве?
Он покачал головой.
— И давно?
— Всю жизнь. — Элисон помолчала, щурясь на свет ночника, затем протянула руку и выключила его. — Тебе обязательно разговаривать со мной при свете?
— Элисон, ты никогда… Она не дала ему договорить:
— Последние несколько лет я почти отошла от всего этого. Совсем отошла.
— Это очевидно.
— Но в детстве я верила.
— А почему перестала?
— Майкл, прекрати. Поговорим на эту тему потом.
Он решительно замотал головой, снова включил свет и повторил свой вопрос.
— Давай так: я просто утратила веру, — сказала она, прекрасно Понимая, что такой ответ не устроит его. Она глубоко вздохнула.
— Это как-то связано с тем, что ты ушла из дома?
— Нет. — Элисон пыталась держать себя в руках, но раздражение прорывалось наружу.
— Не идет тебе это, — произнес Майкл, помолчав. Она прижала распятие к губам.
— По-моему, оно очень красивое.
— Оно-то красивое. Католичество тебе не идет.
— Почему бы не предоставить мне самой судить об этом?
— Я лишь высказываю свое мнение.
— Ты просто не можешь допустить существование чего бы то ни было, что чуждо тебе!
— Ты сама не веришь в то, что говоришь!
— Да это ясно как день!
— Я с пониманием отношусь к любой религии. Но если память мне не изменяет, ты была убежденной атеисткой.
— Люди меняются.
— Судя по всему, да. Она отвернулась.
— Я протестую против допроса в подобной обстановке. Ты находишься у меня в постели, а не в зале суда.
— Я не допрашиваю тебя.
— Ты занимался этим весь вечер. Не успел в дверь войти.
Майкл сел и уткнулся головой в колени.
— Все. Хватит, — произнес он, с трудом сдерживая ярость. — Я не желаю тратить время на дурацкие споры.
— Начал ты. Я рта не раскрывала. Все, что я сделала — это надела свое старое распятие — подарок отца. И что с того?
Он кивнул головой.
— Прости. — Он снова прикоснулся к цепочке. — Хочешь носить эту штуку
— хорошо. Хочешь ходить в церковь по воскресеньям — хорошо. Я просто немного удивился.
«Удивился», — подумала Элисон, лишь сейчас осознав, что и сама была удивлена не меньше в тот день, когда вернула себе распятие.
Они молча смотрели друг на друга. Слова были ни к чему. Затем Элисон зажала в руке распятие и поудобнее устроилась на подушке, не глядя на него.
— Выключи, пожалуйста, свет, — попросила она.
Майкл продолжал пристально на нее смотреть, никак не реагируя. Она с раздраженным видом повернулась к нему спиной, потянулась и выключила свет.
«Я была крайне удивлена», — подумала она.
Глава 6
Элисон взбежала по каменным ступеням крыльца, прижимая к себе пакеты с продуктами, купленными в супермаркете на улице Коламбус — именно там, где и говорила мисс Логан. Она устала. Хотя сейчас едва перевалило за полдень, она успела уже съездить на Фоли-Сквер — послушать речь Майкла в уголовном процессе, провести два часа в редакции «Космополитэн», и, наконец, зайти в супермаркет — а мало что Элисон так ненавидела, как хождение по магазинам.
Среди небывало мрачной осени вдруг выдался погожий денек. С начала октября стояла сырая и холодная погода. Город постепенно впадал в зимнюю спячку. Но не сегодня! Элисон ощутила прилив оптимизма. В конце концов должно когда-нибудь наступить бабье лето!
Она заглянула в почтовый ящик и, ничего там не обнаружив, открыла входную дверь и пошла по устилавшему холл мягкому ковру, приглушавшему звуки. Начала подниматься по лестнице и остановилась на полпути, чтобы потрясти перила. Она неукоснительно придерживалась этого ритуала с того самого дня, как впервые вошла сюда в сопровождении мисс Логан. Перила не шелохнулись, они по-прежнему были крепкими.
Элисон добралась до площадки первого этажа. Дверь в квартиру 2-А была приоткрыта, в холл проникал луч света. Она остановилась и с любопытством заглянула в щелку, но почти ничего не увидела. Тогда она придвинулась ближе и просунула голову внутрь, приоткрыв дверь пошире. Взору ее открылась гостиная.
Элисон стояла, не двигаясь, не решаясь входить без приглашения.
— Хэлло! Есть кто-нибудь дома?
Она подождала ответа, Тишина.
Квартира выглядела абсолютно пустой. Разве можно оставлять дверь открытой! Хозяева рискуют недосчитаться по возвращении некоторых предметов обстановки.
Элисон шагнула в комнату и огляделась. Мебель была ухоженной и чистой. В квартире стояла какая-то неестественная тишина, воздух был странно неподвижен. Элисон с опаской озиралась, втянув голову в плечи.
— Хэлло, — неуверенно повторила она, перехватив поудобнее пакеты. — Есть здесь кто-нибудь? Тишина.
Элисон пожалела, что слишком честна. Будь она хоть капельку клептоманкой, здесь можно было бы кое-чем поживиться. Эти вещи куда лучше смотрелись бы в ее квартире, нежели в этом царстве эклектики. Взять хотя бы эту старинную лампу. Или плетеные кресла. Никто никогда не узнает. Хотя нет, огонь в камине еще как следует не разгорелся, поленья почти нетронуты, их явно положили совсем недавно. Видно, хозяин вышел на минутку и скоро вернется.
Элисон смотрела на тяжелые жалюзи; судя по их виду, открывали их нечасто.
— Есть кто-нибудь дома? — повторила она в последний раз, подбадриваемая разгоравшимся огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76