Что ж, Фиксу сложно отказать, если не сказать — невозможно. Это-то я в нем и люблю.Но вот чего я не могу понять, что он хочет от меня. Ему не нужен секс, лишь любовь. Но кому, как не ему, знать, что для бессмертных это чувство запретно. Я люблю многое в нем, но не его самого. Хотя нет, я вру... последнее время я часто вру, даже сама себе. Я люблю его просто потому, что люблю. И полюбила его в тот момент, когда вышла из портала и увидела мальчишку, увлеченно спорящего с одной из задержавшихся душ. Глупо.А Фикс тем временем занял освободившееся место и вложил в ладонь эльфу пару монет в благодарность за одолженную гитару. Он размял пальцы и пробежался по струнам, пробуя инструмент. Было заметно, что он не привык к эльфийской пятнадцатиструнной гитаре, но через пять минут он уже свободно наигрывал тихий мотив.Я уткнулась подбородком в ладони и смотрела на него. Что ж, остается надеяться, что он безголос настолько, что это затмит все прочие замечательные качества. Соблазн сказать ему, что мое мнение изменилось, был слишком велик. ...Рен уревай дегорен сет пероу.Рен варед, порен виг дерр... Он пел на языке своего родного Изначального мира. Он пел для меня и обо мне. ... Ты держишь в руках судьбы мира.Ты важен, напыщен и строг.Ты знаешь все тайны Вселенной.Кто ты? Ты конечно же Бог.Проблемы людей непонятныЕще бы! Они ж не твои!Их просьбы глупы и невнятны,Зовешь про себя их — «рабы».Для тебя они словно дети:Неумны, низкорослы, слабы...Охраняешь создания эти,Хоть они безнадежно глупы...Ты считаешь — вполне справедливо,Что твой дар бесполезен порой,И всегда отвечаешь гневливо,Когда кто-то сравнит их с тобой.И они ничего не умеют,Чего бы не умел и ты сам,И часто безумно наглеют,Призывая тебя к чудесам.Но вглядись... есть чему поучиться:Они могут прощать и любить,За любимого заступиться,Ненавидеть, искать и дружить...Скажешь — можешь и ты это?Разве было в твоей судьбеХоть одно безумное лето,Отданное счастью, любви, луне?Скажешь — ты этого просто выше?И не нужно это тебе?Знай же — поцелуй под дождем на крышеКуда круче Земли в руке...Да, ты можешь любить, я знаю,Но не ты — человек в тебе,И, безбожно людей презирая,Ты завидуешь их судьбе.И однажды, задохнувшись от болиОдиночества тысяч лет,Ты найдешь в себе силы признатьсяИ в зеркало посмотреть.Что увидишь ты там? ЧеловекаТого самого, что презирал.Того самого, что в счастье томБлагодарность тебе кричал...Да, открытие будет жестоко,Но со временем, счастливым тебе,Ты порадуешься умному богу,Что открыл человека в себе... Стихи Марии Кисляковой

Он отложил в сторону гитару и поклонился. Ответом ему было молчание.— Что, я так плохо спел?! — ухмыльнулся он.— Убирайся! — Эльф вырвал из рук Фикса гитару. — Убирайся, чужак. Ты не нужен здесь, ты здесь лишний.Фикс широко улыбнулся. Фикс смеялся над собой, над своей наивностью. Я чувствовала, как внутри у него поселилась горечь. «Чужак»... Он был частью существа, создавшего Сферу, но чужим ей.— Ты замечательно спел, — внезапно вырвалось у меня. Бросив на стол пару золотых, вытащенных из межпространственного кармана, я повернулась к эльфу:— Вы, Сотворенный, оскорбили меня, не поприветствовав должным образом. Будьте уверены, король и моя сестра, Изумруд дай Драгон, будут извещены о том, что вы оскорбили Дракона и Привратника.Оставив побелевшего эльфа разевать рот в судорожной попытке выдавить из себя извинения, мы шагнули в портал. Интересно, откуда во мне эта мелкая мстительность? А мелкая ли она? Этот эльф, сам того не понимая, ударил Фикса по самому больному месту, можно сказать, наступил на любимую его мозоль...
— Все так сложно... — Мы шли по пустынной набережной одного из человеческих миров. — Все так запуталось. Я уже не понимаю, что чувствую и чего хочу. Я уже не понимаю, кто я.— А кем ты хочешь быть?— Умным богом, — усмехнулась я. — Тем самым, что однажды нашел в себе человека.— Так почему ты сопротивляешься этому? Я никогда не мог понять вас, Драконов. Вы люди, обретшие силу богов, но искренне отказываетесь от своего происхождения от своей сущности. Придумали для себя нелепую сказочку о том, что вы иные, не те, новые личности.— Потому что это больно, Фикс. Быть человеком слишком больно. Я не отказываюсь от человека в себе, просто не хочу вновь умирать...— Но ты выбрала смерть. Ты пожертвовала своим миром и своим народом ради жизни одного ребенка.— Я не хочу говорить об этом. Могу сказать только — ты не поймешь, почему я готова уничтожить миллионы, но не могу пожертвовать жизнью этого конкретного Сотворенного.— Почему же, пойму. Это та самая любовь, которую ты отрицаешь.— Та самая. — Я упала на мраморный парапет и закрыла глаза. Свежий морской бриз взметнул мои волосы и принес с собой соленый запах свободы и ночи. Внизу шумели люди, радуясь какому-то празднику. Гремела музыка. Сияли мириады огней. «Я свободен... — скандировали сотни голосов, подпевая музыкантам, — ... словно птица в небесах...» А свободна ли я? Веками я задавала себе этот вопрос. Свободна ли я от оков, сковавших мой выбор? От оков ненависти к людям, а значит, и к себе? За полвека я многое поняла. Я повзрослела, совсем чуть-чуть, но повзрослела. Фикс был прав, я была ребенком, заплутавшим в темном лесу своих страхов. Мы все дети. Все — Драконы.— Почему так, Фикс? Почему мы? Почему такая власть попала в наши неумелые руки? Мы ведь жестокие дети, дорвавшиеся до силы. Наши игры причиняют боль, но нам все равно. Мы поверили в свое всемогущество и в результате забыли, что смертны. Мы забыли, что мы — не боги.— Ты спрашиваешь у меня? — Он сел рядом и откинул в сторону пиджак. Сейчас он выглядел словно один из студентов, пришедших на концерт — растрепанный, в джинсах и мятой рубашке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122