Мистер Ласселлз рассмеялся.
— Напротив, он решит, что нет ничего естественнее. Его тщеславие не знает границ.
Как и предполагал Ласселлз, мистер Норрелл не нашел ничего удивительного в предложении мистера Меррея, зато немедленно начал перечислять всевозможные трудности.
— План превосходный, однако практически неосуществимый. У меня нет времени редактировать издание, и я вряд ли доверю эту задачу кому-нибудь другому.
— Я был почти такого же мнения, сэр, — согласился мистер Ласселлз, — пока не подумал о Портишеде.
— Портишед? Что еще за Портишед?
— Видите ли, когда-то он был волшебником-теоретиком, но…
— Волшебником-теоретиком? — взволнованно перебил мистер Норрелл. — Вы же знаете мое мнение по этому вопросу!
— Да, но вы не дослушали, — продолжил Ласселлз, — его восхищение вами столь велико, сэр, что, прослышав, что вы не одобряете волшебников-теоретиков, он немедленно забросил свои занятия.
— Вот как? — несколько успокоившись, спросил мистер Норрелл.
— Он опубликовал пару книг, точнее не помню — вроде бы историю магии шестнадцатого века для детей или что-то в этом роде. Я полагаю, что вы вполне можете доверить редактирование лорду Портишеду, сэр. Он никогда не опубликует ничего, что могло бы заслужить ваше неодобрение. Лорд Портишед известен как один из самых достойных людей в королевстве. И я совершенно уверен, что его главным желанием будет вам угодить.
С некоторой неохотой мистер Норрелл согласился принять лорда Портишеда, и мистер Дролайт написал письмо, приглашающее его светлость на Ганновер-сквер.
Лорду Портишеду к тому времени исполнилось тридцать восемь. Он был высок и худощав, с длинными руками и ногами. Обычно лорд Портишед носил сюртук и панталоны неярких цветов. Душау его светлости была нежная, и все вокруг заставляло его испытывать неловкость. Лорд Портишед стеснялся своего высокого роста, своего статуса первого волшебника-теоретика (будучи человеком весьма проницательным, его светлость понимал, что это не может нравиться мистеру Норреллу). Будущая встреча с такими утонченными джентльменами, как Дролайт и Ласселлз, заставила лорда Портишеда пасть духом, а что уж и говорить о встрече с мистером Норреллом — его кумиром и героем! Все это чрезвычайно возбудило благородного лорда, и от волнения он начал раскачиваться из стороны в сторону, что, учитывая его рост и неяркий костюм, придавало лорду Портишеду сходство с серебристой березой на сильном ветру.
Несмотря на нервозность, лорду Портишеду удалось-таки выразить, как он польщен приглашением мистера Норрелла, который, в свою очередь, был так приятно удивлен тем необыкновенным уважением, которое питал к нему волшебник-теоретик что милостиво позволил его светлости снова заняться изучением магии.
Разумеется, лорд Портишед остался весьма доволен, но когда он услыхал, что ему будет позволено сидеть в уголке гостиной на Ганновер-сквер, впитывая суждения мистера Норрелла о современной магии, и заниматься редактированием (под руководством мистера Норрелла) нового периодического издания мистера Меррея, счастье его перешло все границы.
Новый журнал назвали «Друзья английской магии» — выражение, позаимствованное из письма мистера Сегундуса в газету «Таймс» прошлой весной. Удивительно, но в журнале не было произведений самого мистера Норрелла, который обнаружил, что совершенно не способен дописать до конца ни одной статьи — его никогда не устраивало написанное. Чародей никак не мог решить, сказал ли он слишком много или, напротив, слишком мало.
В первых выпусках серьезный исследователь магии не найдет ничего, заслуживающего внимания. Занятны разве статьи, в которых Портишед от имени мистера Норрелла нападает на его врагов: джентльменов-чародеев, леди-чародеек, уличных чародеев, бродячих чародеев, чародеев, предсказывающих судьбу детям, Ученое общество Йоркских чародеев, Ученое общество манчестерских чародеев, ученых чародеев как таковых, а также всех прочих чародеев без разбору.
13
Чародей с Треднидл-стрит
Декабрь 1807
Самым известным уличным чародеем в Лондоне был, несомненно, Винкулюс. Его будка стояла перед церковью святого Христофора на Бирже, прямо напротив Английского банка, и нельзя было с уверенностью сказать, кто из них — банк или Винкулюс — более знаменит.
Происхождение его славы, причем славы весьма сомнительного свойства, не поддавалось объяснению. Винкулюс ничем не отличался от прочих шарлатанов с прилизанной шевелюрой, восседающих за желтой занавеской. Заклинания его не работали, предсказания не хотели сбываться, а мистические экстазы были ложью от начала до конца.
Много лет Винкулюс состоял в особых доверительных отношениях с Духом Реки Темзы. Впадая в транс, Винкулюс задавал Духу вопросы, на которые отвечал голос реки, раздающийся изо рта чародея — голос глубокий, водянистый и завывающий. Зимой 1805 года одна женщина попросила Дух Реки найти ее сбежавшего мужа. В ответ Дух разразился пространной и весьма неожиданной речью, и вокруг будки начала собираться толпа любопытных. Находились такие, кто свято верил в способности инкулюса, хотя некоторые просто смеялись над чародеем и его простодушной клиенткой. Один из шутников (весьма находчивый малый) задумал поджечь башмаки Винкулюса, пока тот завывал голосом Духа. Чародей тут же вышел из транса: с воплем он вскочил на ноги и попытался одновременно сбросить башмаки и потушить огонь. При этом Винкулюс тряс головой, и вдруг толпа, донельзя обрадованная зрелищем, заметила, как у него изо рта что-то выпало. Двое зевак подобрали предмет и принялись рассматривать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42