— Это вам не купеческая лавка, где все под рукой. Мы были бы рады отыскать бочонок пива, но что до всего остального… Подъехал я к мельнице, слез с лошади, оставил её у забора, а сам пошёл к двери. Ну и меч, само собой, держал наготове — так, на всякий случай. Откуда мне было знать, может, за дверью притаился мельник с косой или мотыгой. Сволочной народ, эти мельники.
Дьюранда эта фраза развеселила, и он чуть не рассмеялся.
— В общем, уши я держал востро. Только зря. В мельнице тоже никого не было. Темень, пыль, да зерно. И колесо мельничное поскрипывает. Двинул я в кладовую. Там и зерно отыскалось, и сушёный горох, — короче, то, что в кладовых и должно храниться. Нашлось даже пиво. Я уж решил, что провизии нам хватит надолго.
Бейден рассмеялся.
— Однако, — сказал Берхард, подняв палец, — на осмотр мельницы я потратил кое-какое время. Сколько точно — не скажу: не знаю. А мельничное колесо так скрипело и шумело, что ничего, кроме него, я и не слышал. А теперь представьте картину — выхожу я из мельницы, в руках — мешки с зерном, горохом и всякой всячиной, и вижу, что у мельницы столпилась вся деревня. Святые небеса, одеты они были, слово сумасшедшие. Венки да набедренные повязки из листьев, а в руках палки. Клянусь, я бы расхохотался, если бы не зверское выражение их лиц. Черт! Я решил, что они вернулись из леса с какого-то праздника и обнаружили, что мои друзья хозяйничают у них по домам. Бейден и остальные прыгнули в седла и поскакали к холмам.
— Мы не знали, что он остался в деревне! — воскликнул Бейден. — У нас времени не было.
— Не было так не было. Ладно уж. Крестьяне поволокли меня на окраину деревни, где у них рос здоровенный дуб. Сук торчал там тоже немаленький — я голову задрал, увидел, как он отполирован, и понял, что ещё до заката предстану перед престолом Всевышнего. Крестьяне перекинули верёвку через сук, накинули петлю мне на шею и принялись поднимать меня над землёй. Представляете, вешают меня и танцуют. Ублюдки. Болтаюсь я на виселице, шею напрягаю и понимаю, что стоит мне ослабить мышцы, и все — моя песенка спета. Я медленно вращаюсь на верёвке, словно веретено, вдыхаю воздух сквозь зубы, а ублюдки все танцуют. И ведь умом понимаю, что сейчас надо думать о том, что сказать Стражам Райских врат, а от злости совсем другие мысли в голову лезут. Я принялся раскачиваться из стороны в сторону. Видать, руки хотел освободить, чтобы передушить этих негодяев. Потом слышу звук, как будто верёвка рваться начала. Глаза у меня в тот момент, ваша светлость, давно уже вылезли из орбит.
— Я уж думаю, Берхард, — выдавил из себя Ламорик.
Одноглазый рыцарь внимательно посмотрел на молодого лорда и продолжил.
— Верёвка обвилась вокруг моей шеи, сдавив так, словно она была из железа. Я принялся дёргаться изо всех сил, а перед глазами сверкали молнии.
— Нам стоило бы задержаться, — бросил Бейден. — Ты, видать, был похож на щуку. Толстую бородатую щуку.
— Потом короткий рывок, в глазах вспыхнуло и верёвка оборвалась, — рыцарь вздохнул. — Я пустился наутёк. Никогда в жизни так быстро не бегал. Я добрался до леса, прежде чем до этих сукиных детей дошло, что повесить меня не получилось, и я сбежал. Впрочем, я помню, что время от времени оглядывался и видел, как за мной несётся толпа поднимая целый столб пыли.
Берхард замолчал, всматриваясь в лица рыцарей и оруженосцев.
— Все, что я рассказал, — святая правда, у меня где-то здесь до сих пор есть шрам. Можете поглядеть, — рыцарь задрал подбородок и принялся разгребать бороду. Было совершенно очевидно, что шрам разглядеть будет очень непросто.
Среди слушателей раздался ропот недоверия. Берхард поднял руку, призывая всех к вниманию.
— После моего чудесного спасения я отправился в паломничество. К алтарю Стражей Райских Врат.
До алтаря за Огненным заливом было три сотни лиг.
— Властитель Небесный, — выдохнул Бейден.
— В самой Аттии возле…
Вдруг Берхард замолчал, застыв с открытым ртом. Из темноты выплыла высокая худая фигура. Рыцари вскочили, потянувшись за мечами. Повисла тишина, слышалось только, как в огне потрескивают сучья.
— А у вас, брат, как погляжу, на пиру и менестрели есть.
Снявший доспехи Лорд Морин казался ещё более худощавым.
— Брат, — эхом отозвался Ламорик.
— Один из ваших рыцарей по имени Конзар был на сегодняшнем пире.
— Да, брат, — Ламорик кивнул и насторожённо посмотрел на Морина.
— Я не спускал с вашего рыцаря глаз.
Конзар с беспокойством переступил с ноги на ногу.
— И что же? — быстро спросил Ламорик.
Люди расступились, пропуская шагнувшего к огню лорда Морина. Под правым глазом лорда темнел синяк.
— Я следил за Конзаром, а тот, в свою очередь, — за герольдом Кандемаром. Особенно Конзара заинтересовал список участников турнира в Тернгире.
Дьюранд навострил уши, понимая, что сейчас речь пойдёт о чем-то очень важном.
— Думаю, ему и впрямь было интересно, — пробормотал Ламорик.
— Ну и выражение лица было у Конзара, когда он склонился над списком. Он внимательно изучил герб каждого приглашённого на турнир, который устраивает принц. Потом ваш рыцарь вышел из залы.
— Ну и? Что же увидел Конзар?
— Ваш герб. Щит с красным полем. Его нет в списках. Я лично их просмотрел — строчку за строчкой. Несмотря на победу Красного Рыцаря, свидетелем которой стала добрая половина высокородных людей Эрреста, его не пригласили на турнир в Тернгире. А ведь место, где рыцарю представляется наилучший шанс показать себя, — именно Тернгир. Но если Красного Рыцаря нет в списках, он не имеет права принять участие в турнире.
Морин замолчал. Дьюранду было ясно, что Ламорик проиграл затеянную им игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158