По всему было видно, что
Максим очень счастлив, что он боготворит свою молодую жену и
страшно гордится ребенком. Он стал солиднее, серьезнее и если
хвастался, то только своей женой. В родительский дом он заходил
редко. Получив повышение по службе, он был очень занят и все
свободное время проводил в собственной семье.
Глава 2. ГДЕ НИКТО РОЖДАЕТ НИЧТО
"Поверь, Горацио, что на земле и в небе более чудес, чем
снилось всей людской премудрости".
Шекспир, Гамлет
Во флигеле было два входа: с балкона -- парадный и с кухни
-- черный. Однажды зимней ночью Борис проснулся от настойчивого
звонка с парадного входа. Недоумевая, кто это трезвонит среди
ночи, он накинул на голью плечи шубу и спросил через дверь:
-- Кто там?
-- Это я... Открой... -- услышал он голос старшего брата.
Еще полупьяный ото сна, младший откинул болт, снял цепочку,
повернул английский замок и открыл дверь. На дворе холод, снег
и луна. На фоне освещенного луной снега темная фигура Максима в
длинной военной шинели. Лица его не видно, к груди прижат
какой-то большой сверток. Не переступая порога, он протянул
сверток Борису:
-- Держи! Осторожно..
Тот почувствовал у себя на руках что-то мягкое, теплое,
шевелящееся и понял, что это закутанный в одеяло ребенок.
-- Передай матери, -- глухо сказал Максим. -- Она знает,
что делать... -- Он повернулся и зашагал по залитому луной
снегу. На улице зашумел мотор автомашины, н Борис остался один
с ребенком на руках.
Ничего не понимая, он разбудил мать и передал ей плачущего
грудного младенца. Утром Максим позвонил по телефону, еще раз
попросил позаботиться о дочери, но больше ничего не сказал.
Вечером обеспокоенная мать поехала к нему на квартиру, чтобы
узнать, что случилось, но дверь квартиры Максима была опечатана
красными сургучными печатями НКВД. Сначала подумали, что Максим
арестован. Но он каждый день звонил со службы, справлялся б
здоровье ребенка и на все вопросы отвечал:
-- Не спрашивайте меня ни о чем...
Через неделю ой появился в родительском доме. Небритый, с
осунувшимся лицом и воспаленными глазами, в измятой форме и
нечищеных сапогах, он выглядел так, словно эти дни он спал не
раздеваясь. Сняв шинель, он молча прошел к кровати, где лежала
его маленькая дочь.
-- Максим, скажи хоть, что случилось? -- робко спросила
мать.
-- Ничего... - поморщился тот. - Я буду жить у вас...
-- А как же Ольга?
-- Она... Ее здесь не будет...
-- Почему? Что у вас произошло?
Сидя на краю кровати и глядя на ребенка, Максим слоцно не
слышал ничего. Потом он пробормотал каким-то чужим хриплым
голосом:
-- Она покончила с собой... Ее уже похоронили... И не
спрашивайте меня больше ничего...
Он устало поднялся, деревянным шагом прошагал в свою
комнату и закрыл за собою дверь. В горе одни ищут утешения со
стороны, другие, наоборот, уединения. Чувствуя, что Максим
избегает всякого сочувствия, домашние решили оставить его в
покое, пока он переживет свое горе.
Каждый день, приходя со службы, Максим запирался у себя в
комнате. Чтобы попасть в свою комнату, Борис вынужден был
проходить через комнату брата. Тот часами лежал пластом на
диване, не шевелясь, как разбитый параличом, устремив глаза в
одну точку и думая о чем-то. Или он неподвижно сидел за своим
письменным столом и остановившимся, невидящим взглядом смотрел
в темную ночь за окном, будто силясь понять что-то
непостижимое.
Войдя однажды в комнату, Борис увидел, что Максим сидит за
столом, смотрит в пустое окно, а пальцы его играют маленьким
браунингом. Он даже не слышал, как брат вошел в комнату.
-- Максим! -- тихо отклнюгул младший. Старший вздрогнул,
будто очнувшись от транса:
-- Что такое?
-- Дай-ка мне эту игрушку! -- протянул руку Борис. Максим
растерянно посмотрел на браунинг, словно недоумевая, как он
попал ему в руки, и послушно отдал пистолет брату. Борис сунул
браунинг в карман и кивнул на дверь:
-- На кухне мать возится с ребенком, никак не может его
успокоить. Подп-ка помоги ей.
Максим опустил голову и пошел на кухню.
На следующий день Борис порядка ради осмотрел браунинг и
убедился, что в обойме не хватает половины патронов. Он понюхал
дуло, потом снял верхнюю скобу и посмотрел канал ствола на свет
-- он был мутный, с беловатым налетом. Для охотника, привыкшего
после каждой охоты чистить ствол оружия до блеска, было ясно,
что из этого пистолета недавно стреляли. Игрушечный браунинг
был немым свидетелем какой-то драмы. Если Ольга застрелилась,
то почему нет половины патронов?
После смерти красавицы жены Максим вел себя так, как будто
из него вынули душу. Единственное, что его еще интересовало в
жизни, -- это ребенок, живое воспоминание об Ольге. Часто он
брал завернутую в пеленки дочурку на руки, прижимал ее к груди
и долго смотрел на нее, словно отыскивая в ней черты любимой
жены.
Но капля долбит камень, а время -- человеческие чувства.
Оправившись от травмы и последующей прострации, Максим
постепенно приходил в себя. Первое, что он сделал, -- это
принес какие-то книги и теперь уже не смотрел в окно, а сидел
и, наморщив лоб, читал и читал. Но книги эти он почему-то
тщательно прятал ото всех, а уходя, запирал их в столе. Он даже
обернул бумагой переплеты, чтобы никто не видел их названия.
Борис только мельком заметил, что это какие-то медицинские
книги.
Так он сидел вечер за вечером, день за днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90