И лишь для четвертой инстанции - для автора - допускались высказывания собственного мнения. Но вся эта система гарантий и подстраховок, позволив сохранить букву первоисточника, все равно привела к «порче», к совершенно фантастическому пониманию смысла античных текстов. Иначе говоря, герметически закупоренные тексты «выдохлись», обессмыслились.
- Достаточно! - Тан, словно сдаваясь, поднял вверх руки. - Пошли отсюда, а то ты меня совсем заговоришь. Начало вроде было совсем безобидным - теория отложенного времени. А к чему мы пришли?
- Пришли к тому, что, боюсь, само существование генератора времени невозможно. Все свидетельствует об этом.
- Конечно, - иронично согласился Тан. - А сам факт твоего существования - он что, подтверждение или опровержение твоей гипотезы?
- Не знаю, - хмуро признался Бакаль. - Но существует еще понятие псевдоморфоза, введенное Шпенглером в «Закате Европы». Это ситуация, когда культура не реализует себя, а исполняет вместо этого чужую роль, предназначенную не ей. То есть как бы наряжается в маску. Примером может послужить имитация эллинизма на Ближнем Востоке после завоеваний Александра Македонского. Она, кстати, продолжалась около тысячи лет. Или пример России после Петровских реформ. Исполнение не предназначенного можно трактовать как сход с дистанции, увиливание от бега к финишу, от полноты самореализации. Стало быть, псевдоморфоз - это средство обмануть смерть. Но трудность состоит в том, что такой псевдоморфоз пресекается остальными участниками. В повседневной жизни осуществимы лишь краткосрочные псевдоморфозы - большего не позволяют социальная память и традиция. Но если хорошо смешать фишки, сменить окружение, фальсифицировать документы - осуществим и достаточно длительный псевдоморфоз, что, надеюсь, с нами и происходит.
- Значит, говоришь, нас попытаются пресечь? - вздохнул Тан, поднимаясь по лестнице из зала на второй этаж. - И как скоро?
- Боюсь, что очень скоро, - мрачно ответил Бакаль. - Надо быть настороже.

24. Сеймур
Сеймур и сам не знал, радоваться ему или нет, отдавшись новому для него ощущению близости с любимой женщиной. Наверное, все-таки он еще до сих пор боялся самого себя, боялся пробуждения инстинктов, сделавших его несчастным в прошлой жизни. Оставаясь наедине с Анитой, он постоянно прислушивался к себе, контролировал каждое свое движение и уставал от этого так, как будто ему приходилось выполнять тяжелую физическую работу. Но надо отдать должное профессору Поланскому - таблетки действовали!
После возвращения с Вилюя Анита перебралась в комнату к Сеймуру, и они уже не скрывали ни от кого, что и впредь собираются быть вместе. Через несколько дней Сеймур заметил, что и Денис с Шаки образовали что-то вроде семейной пары - путешествие во времени рисковало превратиться в альковные приключения, и мысль об этом, как ни странно, скорее забавляла Гаррета, чем вызывала беспокойство.
А между тем события развивались по сценарию, который теперь контролировали в основном Бакаль и Тан. Сообщение о зоне Фишека застало Сеймура врасплох. Он настолько отдалился от дел, словно собирался провести остаток новой жизни в особняке на Золотодолинской и ни при каких условиях не покидать насиженного места - и вот снова дорога.
Анита никуда уезжать не хотела. Зачем, говорила она, нам снова срываться с насиженного места, чтобы выполнить задание, не понятное нам по смыслу? Зачем подвергать себя опасности, когда можно просто жить и наслаждаться покоем и любовью? Зачем все это? Ответить на эти вопросы Сеймур не мог даже самому себе, поэтому лишь раздраженно пожимал плечами. Но что-то подсказывало ему, что спокойной жизни все равно не будет - неважно, останутся они на месте или пустятся во все тяжкие. Зыбкое равновесие нового существования не давало ощущения стабильности, и еще Гаррет постоянно помнил слова Винсента Фрогга: на поиски генератора отпущен год, не больше. Если они не сумеют сделать то, ради чего их вытащили с того света, повторная гибель неизбежна, теперь уже окончательная. Значит, надо защищать себя, свое новое состояние и выполнить предназначенное. Примерно так думал Сеймур, слушая увещевания Аниты, обнимая ее за хрупкие плечи, заглядывая в зеленые русалочьи глаза. Они обречены действовать, иначе будущее, их собственное будущее будет уничтожено.
Еще Сеймур, анализируя происшедшие с ним перемены, замечал, что в нем пропала постоянная жажда убийства, но вместе с тем не ослабели охотничьи инстинкты и обострились чувства, ранее едва ощутимые. Интуиция, этот новый полученный им дар, стала сродни еще одному органу восприятия, только Гаррет не знал, с чем можно сравнить ее - с обонянием, слухом, осязанием? В какой-то момент наступал миг прозрения, и тогда перед ним открывалось невидимое, скрытое от других стенами и расстоянием. Это было очень странное чувство, но оно в полной мере проявилось на полуострове Канин и чуть хуже послужило Сеймуру в Елюю Черкечех.
Сборы в дорогу не заняли много времени. Сеймур не участвовал в обсуждении, как и каким транспортом они будут добираться до Брюсселя, тут вся команда привыкла доверять Денису, более привычному к путешествиям в этой эпохе, а Денис выбрал стратоплан.
Межконтинентальная «Стрела» дважды вдень проходила над стартовой площадкой «Центр Сибири», базирующейся на плавучей платформе на Обском море. Не надо было добираться даже до аэродрома, откуда взлетали обычные самолеты - платформа располагалась ближе.
Вообще-то, «Стрела» предназначалась в основном для межконтинентальных перелетов, но расстояние от Сибири до Западной Европы также нельзя было назвать ближним рейсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107