Граф тогда как раз с язычниками разбирался…
Эйрар продолжал упрямо молчать. Рукой в перчатке лучник потрепал лошадь по шее:
— Эй, парень, да оглянись же вокруг! Службы на тебе никакой не висит, от долгов отмазался, свободен как ветер. С твоей смазливой рожей любой барон с радостью возьмет тебя в свиту, да и девки на шее повиснут, только моргни. Послушай меня, малыш: этот мир, конечно, дерьмо, но парню с головой всегда найдется место под солнцем. Попробуй стать лучником, как я. Или законником, это будет попроще. Рано или поздно тебя заметят, не сомневайся. Я вот не растерялся тогда в Бриелле, а погляди теперь! Хотя погоди-ка, ты ведь дейлкарл?.. Ну что ж, отправляйся к герцогу Роджеру в Салмонессу, там тоже девок навалом. В Нааросе как раз сидит один малый оттуда, нанимает людей. Я замолвлю ему за тебя словечко. Идет, а?
Эйрар буркнул сквозь зубы:
— А пошел ты в задницу вместе с твоим Роджером Салмонесским.
Лучник рванул поводья, задохнувшись от ярости:
— Ах ты, дерьмо, молокосос, я-то с ним как…
Только тут Эйрар впервые поднял на него глаза. Лучник оказался худ и длиннолиц, с резкими морщинами от крыльев носа ко рту. Совсем не такой, как большинство валькингов, встречавшихся юноше прежде. Эйрар внезапно почувствовал, как стал исчезать его гнев, словно перейдя от него к обиженному им человеку.
— Прости, — молвил он покаянно. — Вечно я умудряюсь лягнуть тех, кто хочет мне добра. Но пойми, мне ведь в самом деле туго пришлось. Я магии учиться хотел, так закон издали: нельзя. Оружие запретили носить, это в собственной-то стране! А теперь я и крова лишился…
Лучник, смягчаясь, бросил поводья и опустил руку, уже занесенную для удара.
— Ладно, — проворчал он. — Забудем это, приятель. А и то, в чем-то ты прав, у герцога Роджера не двор, а кабак с девками, это я тебе говорю. Сидеть всю жизнь среди этих шлюх — не дело для настоящего парня! Герцог!..
— Он фыркнул. — По мне, этот герцог не стоит того, чтобы чистить сапоги какому-нибудь дельному графу! Да!..
Некоторое время они двигались молча, один верхом, другой пешком, ощущая незримую нить понимания, протянувшуюся между ними. Дорога шла мимо усадьбы, где еще совсем недавно жили три сына старого Виклида. Теперь на скотном дворе хлопотало несколько миктонцев-рабов. Бестолково суетясь и крича, они пытались загнать куда-то вола. Вол вырывался. Эйрар подумал о том, как такое же немытое дурачье скоро будет растаскивать грязь по комнатам Трангстеда…
Выкрики рабов были еще слышны позади, когда лучник заговорил снова:
— Меня зовут Пертвит. Так ты куда топаешь — в Наарос?
— А куда еще?
— У тебя там родня?
Эйрар рассмеялся коротким, злым, лающим смехом:
— А как же, родня. Отцов брат… Толо его зовут.
— Не знаю такого, — нахмурился Пертвит. — Однако не зря говорят: воистину длинной кажется улица, если идешь по ней не к родне.
— Ну да. Только та улица, где живет Толо Эйрарсон, ведет как раз к дому Леонсо Фабриция. Толо у него на побегушках.
Пертвит даже присвистнул:
— Вот так дела!.. Не то чтобы я что-то имел против этого Фабриция, но тебе, парень, уж точно там делать нечего, это я тебе говорю. Хотя с другой стороны, куда тебе еще податься? Дьявольщина! Сказать, что мне все это напоминает? Язычники Дзика обычно предлагают пленнику лошадь — ехать вместе с ними сражаться, либо впереди них — к эшафоту. Я-то знаю, я у них разок побывал. На мое счастье, нашлась там одна черноволосенькая…
Он тряхнул головой, словно не желая забивать ее такими сложностями, вдобавок чужими. Между тем они как раз поднялись на вершину одного из холмов, тянувшихся, точно длинные пальцы, со стороны Кабаньей Спины. Придорожные деревья здесь расступались, открывая к западу вид до самого горизонта. Солнце уже касалось зубцов далекого леса, безветренный воздух был холоден и чист. Вдаль уходили поля, кое-где расчерченные плугом. Скот на пастбищах казался игрушечным. А посередине раскинулась великая река Наар. Темно-синяя в неверном свете заката, она была испещрена белыми пятнышками — течение несло льдины к устью, в сторону города Наароса.
Здесь Пертвит остановил коня.
— Будем считать, пять тысяч шагов мы одолели, — проворчал он. — Кроме того, я хочу есть. А теперь послушай меня, сынок. Мы с ребятами заночуем на этом твоем хуторе, как его там, Дряньстеде? Однако завтра мы возвращаемся в город. Вот что, приходи вечерком к нашим казармам, это у самой крепости, не заплутаешь. Спроси меня. Раздавим кружечку, а заодно обмозгуем, как быть дальше. Понравился ты мне.
Он протянул руку, и на сей раз Эйрар ответил на рукопожатие.
— Договорились, — пробормотал он.
Лучник развернул коня и с криком «А ну, пошевеливайся, старушка!» — ускакал назад по дороге, залитой густыми вечерними тенями. Эйрар Эльварсон начал спускаться по противоположному склону. Вот он и остался совершенно один на всем белом свете — со своим единственным золотым, с узлом за плечами и ножом в ножнах у пояса. Он вдруг подумал о том, что город, куда он и в самом деле решил направиться, мог оказаться далеко не так дружелюбен, как его родные холмы. Вдобавок он явится туда в темноте, когда ворота будут закрыты и стража выставлена по стенам. Ночевка под открытым небом Эйрара не пугала — он ночевал и в снегах Кабаньей Спины, охотясь на лис. Другое дело, большого удовольствия он от этого тоже не получил…
Размышляя таким образом, он спускался в долину, и следующий холм, похожий на палец, постепенно рос перед ним, загораживая дорогу на Наарос». Солнце зашло, но небо еще сияло, залитое светом. И вот тут, откуда ни возьмись, из сумеречных теней выпорхнула большая сова и уселась на ветку, склонившуюся над дорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135