Аргентарий был вежливым королем: извинился и помог ей вытереть лужу, и пока они ее вытирали, разглядел, понимаешь, что она была стройненькая, беленькая и так далее, в общем, прехорошенькая… единственная дочка Астли, Ланхейра, вот оно что. Вообще-то ничего особенного в ней не было, таких девчат в Дейларне навалом
— просто, знать, короля без ножа резала дума о кривоногой дурнушке Край, — вот и пал королевский глаз на Ланхейру.
Сказывают, пока они подбирали с йола черепки, его рука коснулась ее руки, и тотчас разбежался по жилам то ли огненный яд, то ли ядовитый огонь… Смолчал бедолага король, честь честью поехал играть свадьбу с Край. Только вот пить с ней из Колодца, как это водилось у королей Стассии, не пошел. Отговорился тем, что ему, мол, еще воевать, а Колодец, того и гляди, отнимет у него воинскую сметку… Ты, господин чародей, верно, думал, будто в самом деле назубок знаешь историю королевского дома? Спроси лучше нас, рыбаков с архипелага Джентебби. Ведь это к нам королева Край приехала брюхатая и поселилась в старом доме на острове Вагей, на склоне горы. Она была ведьмой, как все там в Ураведу. Она была такая маленькая и очень молчаливая, и, понимаешь, каждую ночь гуляла по берегу. Люди бают — с рыбами разговаривала, а что синие огни в ее окнах то и дело горели, так это уж точно. Королю Аргентарию, бедняге, пришлось-таки переспать с ней, ведь надо же продолжить династию — она и принялась вить себе гнездышко. Властности в ней не убавилось, только теперь под ее началом было рыбацкое хозяйство Вагея, а не Скроби, которым она правила от имени батюшки-герцога. Представляешь, королева сама покупала капусту и торговалась, говорят, до последнего медного айна. И без конца заставляла слуг рассаживать вокруг дома деревья да всякие там цветочки. Хорошо жилось в те дни на Джентебби! Милостива была Край и щедра, ведьма там или не ведьма. И она ждала к себе короля…
А король объявился в Ставорне самое позднее через неделю после того, как последнего язычника спихнули в море со скал у Большого Лектиса. И, понимаешь, прямым ходом — к Астли. И кто же вы думаете встретил его прямо в воротах? Ясное дело, Ланхейра, и ему показалось, будто они с ней вот только что собирали черепки с пола… даже платье на ней, и то было то самое. Уж знала, верно, что он к ней заявится. Я вам, ребята, вот что скажу: по части предвидений даже королю с влюбленной женщиной не равняться.
«Входите, ваше величество, — говорит она Аргентарию. — Три года мы вас не видели…»
«Долгий срок, — ответил он и пошел в комнату к синдику. И когда они с Астли остались вдвоем, он сказал ему: — Настанет ли хоть один-единственный день, когда я смогу не думать о долге? Я освободил Дейларну, а сам попал в кабалу…»
Астли долго сидел молча, потягивая сладкое вино и размышляя.
«Остров Вагей, — сказал он наконец, — лежит как раз на полпути между Дейларной и Стассией. Красивое место и подходящее для столицы двух королевств. Двое, испившие из Колодца, сумели бы прожить там счастливую жизнь… умиротворенную жизнь.»
«Счастливую? Умиротворенную? — вскричал Аргентарий в точности как три года назад. — Отдать этой ведьме то, что мне самому больше не принадлежит
— мое сердце? — Старик не ответил, и он продолжал с отчаянием: — Тот раз у меня был хотя бы выбор. А теперь?»
«Чем ближе к вершинам, тем круче становятся горы, — промолвил мудрец. — Ну, да не мне объяснять тебе это. Решай сам, что для тебя дороже — женская любовь или корона.»
«Да плевать я хотел и на корону, и на королевство! — вспылил Аргентарий. — Пусть герцог Микал… — Но заметил улыбку Астли и сник: — Да, конечно, ты прав, он сразу окажется под ее каблуком, и не я один от этого пострадаю. О Небо, осталось ли еще в этом мире хоть что-нибудь незамаранное?..»
Астли так ничего ему и не ответил. Король покинул его и уехал в Малый Лектис, и Ланхейра отправилась туда с ним.
Там они прожили почти целый год в любви и полном согласии, и она родила ему сынка по имени Моркар. Однако потом пришла весть о немирье между Бабоем и Пермандосом, причем оба города выслала корабли и нещадно грабили берега. Аргентарий действовал решительно, как всегда. Вышел в море, передав баронам приказ присоединяться. Ланхейре же было ведено ехать в Стассию, во дворец, и там ждать его возвращения. Королева Край выведала обо всем этом у мореходов Джентебби — ведь это наши посудины переправляли мариоланское ополчение на войну. И вот она собирает своих приспешников, этих синемордых из Ураведу, и отправляется Ланхейре наперерез. И как раз подгадала, должно быть, не без колдовства, — застигла ее в шхерах возле устья Наара. Да, злое дело там совершилось: на корабле Ланхейры перерезали всех, кроме ее самой и сынишки. Их двоих бросили в море, да еще распустили слух, будто это дело рук пермандосских пиратов. Вот так…
Одного только не учла королева Край, — в тамошних шхерах самая рыба, а где рыба, там и рыбаки. И вот один вагейский кораблик набрел, понимаешь, на судно, полное трупов, а неподалеку нашли и Ланхейру, — она все еще держалась на воде, завернув сына в свой плащ. Дело было к осени, и она простыла насмерть, бедняжка, но перед смертью успела-таки рассказать, что с ними на самом деле случилось. Говорят, когда королю Аргентарию передали, он сразу кинулся на Вагей, и по дороге люди мало что от него слышали, кроме приказов. Он велел привести королеву на площадь, и весь остров сбежался взглянуть, как ее будут судить. Что ж, Аргентарий задал ей только один вопрос: «За что?»
«За то, что ты презрел мою любовь, — ответила Край. — Попробуй-ка презреть мою ненависть! О, я отомщу, и это будет славная месть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135