Плейандер проломит перед башни, увешанный кожами, и следом подкинет им огоньку. Не вечно же он будет промахиваться. То-то славно они поджарятся! Ха! Ну и выпивка будет сегодня на совете!..
Эйрару захотелось спросить — по какому, собственно, поводу, ведь до победы было весьма еще далеко. Ему что-то плохо верилось, чтобы упрямые сыны Бриеллы вот так все бросили, хотя бы их осадные башни были сожжены во второй раз. Однако портить праздник не стоило, и он ничего не сказал ни тогда, ни потом, когда пошло веселье, куда более шумное, чем в честь победы в Медвежьем фиорде. Ну да, ведь тот раз они явились домой после бессонной ночи, израненные и без сил. А может, Плейандеру просто до смерти хотелось утереть ему нос…
На стол было выставлено едва ли не последнее вино из погребов Ос Эригу: морская блокада давно канула в прошлое, но снимать воинов со стен, чтобы отправить их за съестным, пока еще длилась осада с суши, сочли неразумным. Эйрару бросилось в глаза, что герцогу прислуживал новый виночерпий, не тот томный юноша, что прежде… Один Мелибоэ оставался трезв и задумчив, остальные веселились вовсю — даже Эвадне, даже Альсандер, утративший обычную рассудительность. Когда жаркое было роздано и чаши запенились, а между столами закружились танцовщицы, Альсандер подозвал одну из них и принялся наполнять золотыми аурами Империи ямочку меж ее грудей: девушка выносила это с кротостью необычайной…
Вскоре вино развязало языки, со всех сторон зазвучали громкие голоса, так что Эйрар не знал, кому первому отвечать. Потом начали вспоминать предыдущий большой пир — тот самый, когда произносились обеты над Кубком Войны.
— Эй! — крикнули ему. — Так ты уже спал с этой девкой из Стассии?
— А ну поведай нам — она такая же пылкая, как ее матушка? — пьяно хохоча, потребовал Микалегон. — Когда я был молод, а она звалась попросту дочерью рыцаря Бреммери, ни один знатный юноша не считался мужчиной, покуда не побывает в ее опочивальне. Помнится, я тоже поехал было на виллу Бреммери на Джентебби, думая подтвердить свое мужество и право на отцово наследство… да вот незадача: опередил меня сам император, а тогда — принц Аурарис. И так ему это дело понравилось, что он аж обвенчался с ней у Колодца!
Эйрар вскочил, обезумев от ярости… Еще миг, и он, пожалуй, запустил бы в герцога кружкой или наделал еще каких-нибудь дел, но в это самое время распахнулась дверь и вбежал слуга, истошно кричавший:
— Государь!.. Государь!.. Замок горит!..
Тут уж не один Эйрар — все вскочили, причем Альсандер выронил свою девушку — и кинулись в дверь.
Там, где над морской стеной возвышалась Черная башня, и в самом деле пылало. Из каждого окна рвался наружу длинный язык огня, крыша уже провалилась. Вот пламя дотянулось туда, где вдоль южной стены теснились домики Вольного Братства… Пожар распространялся стремительно, сильный морской ветер так и гнал его с крыши на крышу.
— Разбирай дома! Воду, воду неси! Трубач! Где трубач? — проревел Микалегон, с перекошенным лицом бросаясь навстречу огню. Люди со всех сторон сбегались на его зов, но Эйрар нутром чувствовал — этого пожара им не унять. Эвименес закричал, указывая рукой, и они увидели, что головни сыпались уже на самую кровлю зала советов. Плейандер в ужасе вытаращил глаза, и лишь Альсандер сохранил довольно рассудка, чтобы прокричать:
— Это конец! Они пойдут на штурм и перебьют нас, пока мы будем тушить! Братья, собирайте людей — и к кораблям! Карренцы, за мной!
При других обстоятельствах Эйрар, может быть, и попытался бы остановить их бегство. Но между жилищами солдат и залом советов уже занимался огнем домик, где жила Аргира. Эйрар огляделся в поисках Эрба, но того нигде не было видно.
— Альсандер прав!.. — крикнул он первому попавшемуся рыбаку, кажется, Гиннбреду. — Веди всех на пирс! — А сам кинулся через двор.
В окне не было света; Эйрар с разбегу наладился плечом в дверь, думая ее вышибить, но дверь оказалась не заперта. С трудом устояв на ногах, он пролетел сквозь маленькую прихожую и ворвался в комнату с криком:
— Быстро вставайте и выходите — горим!..
Мог бы он и не кричать — все были уже на ногах. В смутном свете хризмы его глазам предстала более чем странная сцена: съежившаяся служанка; Аргира, едва прикрытая наброшенным плащом, прячущая лицо на груди золотоволосой сестры. Аурия неподвижно смотрела прямо перед собой. Туда, где, распластавшись по стене, тяжко дыша сквозь оскаленные зубы, стояла Эвадне. Долговязый Эрб держал короткий меч, приставленный к ее груди.
— Ага, а вот и судья пришел, сейчас всех рассудит, — обратился он к Эйрару. — Хозяин, вот эта дама только что собиралась пырнуть маленькую принцессу — Аргиру. Прикажешь проткнуть ее? Я, собственно, это и хотел сделать, но…
— Бей! — гневно приказала Аурия. Эвадне скривила губы:
— Бей, сукин сын, дерьмо! Что мне жизнь, если я все потеряла…
— Нет! — вскрикнула Аргира, впервые поднимая лицо. — Она ничего мне не сделала — не за что мстить!..
— В чем дело, скажите наконец! — потребовал Эйрар. — Эвадне, ты что — вправду хотела?..
Эвадне расхохоталась:
— Это как еще посмотреть — скорее уж я хотела спасти наши жизни и само наше дело… от подлого предательства! Эти красотки держат связь с валькингами за стеной, а теперь вот учинили пожар. Но у меня не вышло, так что бей! Я верно служила тебе — вели же прикончить меня!
Аргира пристально вглядывалась в ее глаза, силясь что-то понять, — даже морщинка пролегла между бровями.
— Я в это не верю, — ясным голосом сказала она наконец. — И думаю, что у тебя в мыслях ничего подобного не было, когда ты входила… Мы с сестрой лежали в постели и крепко спали — неужели бы мы устроили пожар и легли спать на его пути?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135