Она оказалась ему странной и нереальной, отделенной от остального мира. Местом, где действуют иные законы и правила. То был мир уединения и тишины. Огни Друина остались далеко позади, и вокруг не было ничего, кроме бесконечных гор и скальных стен. Мир серого камня и сверкающего льда. Холод ломил кости, ветры грозили содрать кожу с лица. Баллас ослабел от мороза и злобно посматривал на Эреш, одетую в теплые меха.В полдень на небе начали собираться облака. Сперва их было немного – каждое чернильно-черное и тяжелое. Потом ветер нагнал новые тучи, и небо стало скоплением пульсирующей черноты. Ветер утих. Начал падать снег; белые хлопья плыли в воздухе, мягко приземляясь на выступы скалы, оседали на плечах и волосах. Казалось, они заполнили весь мир… Снова задул ветер, заставив снежинки пуститься в пляс. Потом неожиданно сильный и яростный порыв вынудил путников приникнуть к стене. Баллас выругался. Лэйк пошатнулся и едва не упал, лишь чудом сохранив равновесие.Начался буран. Все стало белым – уступ, воздух, скальная стена, горы. Баллас не видел ничего дальше собственной руки. Где-то рядом с ним Лэйк крикнул:– Сотня шагов – и мы будем в безопасности!Следуя за Лэйком, Баллас нырнул в пещеру. Сразу же стало тихо. На полулежала небольшая горка темных углей, рядом с ней – кучка звериных костей. Баллас встревожено покосился на них. Что это? Не лагерь ли лективина? Может быть, Ню’ктерин каким-то образом перегнал их? И сейчас – где-то впереди. Притаился. Ждет…Потом Баллас заметил кусок бесцветного истлевшего меха. Зверь был убит и освежеван многие годы назад. Опустившись на колени, Лэйк тронул угли.– Я знаю эту пещеру, – сказал он, улыбаясь. – Здесь где-то должны быть остатки моей последней трапезы перед вершиной. Горная лиса. Она жила в пещере, но была стара и слишком медлительна, слишком слаба, чтобы драться. Я убил ее и отлично поел.– Последний обед? – переспросил Баллас. – Так мы уже почти у цели?– Завтра будем на месте, если погода позволит.– Как ты думаешь: когда прекратится пурга?– Весной, – отозвался Лэйк. Баллас хмыкнул.– До того будут лишь временные затишья, – продолжал путешественник. – Нам придется с этим смириться. А теперь разведи-ка костер. Я продрог до костей.Баллас повиновался. Пока Эреш готовила козье мясо, Баллас снял куртку и штаны и пододвинул поближе к огню для просушки. Мягкое, дымное тепло наполнило пещеру. Они поели в молчании. Чтобы облегчить боль в ребрах, Эреш выпила немного виски. Потом она отошла к дальней стене пещеры и улеглась спать. Баллас и Лэйк остались сидеть у огня. Снаружи свирепствовала буря. Снежные хлопья словно огромные белые мухи роились за входом.– Сколько там осталось виски? – спросил Лэйк. Баллас посмотрел бутылку на свет.– Полна на три четверти.– Можем допить. Завтра в этот час мы уже будем в Белтирране и станем пить местные вина.– Ты же в это не веришь. Лэйк покачал головой.– Нет, не верю.Он сделал большой глоток. Баллас пристально наблюдал за ним. На лице Лэйка появилось довольное – почти счастливое – выражение. В последние дни он часто бывал рассеян и задумчив, словно мысли старика были посвящены не подъему, а чему-то совсем другому. Гораздо менее вещественному…– О чем задумался, Баллас? – спросил Лэйк.– Как ты узнал, что я задумался?– Ты молчишь, не шевелишься. А еще – не замечаешь, что я протянул тебе бутылку. – Лэйк держал бутылку возле Балласа, а тот и впрямь ее не видел. – Тебя что-то тревожит, – заметил Лэйк, когда Баллас взял бутылку из его рук.– Я в самых высоких горах Друина, почти у самой вершины. Кругом пурга. Конечно же, я тревожусь…– Дело в ином, – сказал Лэйк.Баллас немного помолчал.– Почему ты мне помогаешь? Некоторое время назад я полагал что тебе просто хотелось приключений… или чего-то такого. Но теперь я уже так не думаю. Это не похоже на веселую прогулку. Ты мог здесь погибнуть. Ты знал, что будет опасно, предвидел пургу…Лэйк протянул руки к огню.– Я был не до конца честен с тобой, Баллас. Я сказал, что решил помочь тебе, потому что хотел еще раз побывать в горах и мне нужен был спутник. Человек, который поможет, если мне станет трудно. Я сказал, что никто не желал лезть в горы…– Верно, – пробормотал Баллас.– Ну так вот: я солгал. Есть множество глупых людей, жадных людей, которые бы согласились мне помочь. Но… я боялся.– Боялся?– Гор. В юности я был безрассуден. Я не понимал, насколько хрупко человеческое тело. Или, вернее, понимал, но меня это не волновало. Приключения манили меня, и я отвергал все, что могло сделать их скучными, – осторожность, расчетливость. Они были необходимы в Гарсбраках, но я пренебрегал ими. Однако теперь я стар, слеп… и трусоват. Я люблю горы, но они же пугают меня.– В первый вечер, – заметил Баллас, – ты перепрыгнул на выступ. Сиганул прямо в пропасть. Это что – трусость?– А разве у меня был выбор? Эту пропасть следовало преодолеть.– Но ты не колебался. Просто прыгнул, ничего не рассчитывая и даже не убедившись, что выбрал правильное место.– Если бы я промедлил, – сказал Лэйк, – не прыгнул бы никогда. Мне не хватило бы духу. И тогда наше путешествие кончилось бы, едва начавшись. А я этого не хотел.– Так почему же ты пошел? Испытываешь себя? Проверяешь свою волю?– Я здесь, – сказал Лэйк, – чтобы умереть. Передай виски, пожалуйста.Баллас протянул бутылку, не отводя глаз от лица Лэйка. Тот сделал большой глоток, потом вздохнул.– Прошлой весной я сильно заболел. Внутренности жгло точно огнем. Боль была просто невыносима. Я не мог спать, не мог ничего делать, только стонал и корчился. Жизнь сделалась бесконечной пыткой… Я богатый человек, Баллас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133