– Он решил, что будет мудрее не рассказывать о печальной судьбе переписчика. И о волках.– Жаль, – пробормотал Лэйк. – Я встречал его лишь однажды, когда передавал отчет о своем путешествии в горы. Элзефар невероятно талантлив. Он сделал множество копий моей работы и уверил меня, что они разойдутся по всему Друину. У него есть связи, видишь ли… Но вместе с тем у него гнилое сердце. Элзефар считает, что увечье служит оправданием его злому нраву. Полагаю, он по-прежнему оплакивает свою немощь?– Да.– И уверяет, что судьба обошлась с ним неласково.– Думаю, неприятно быть калекой.– Он сам виноват. – Лэйк пожал плечами. – Он не рассказал тебе, как это произошло?– Он таким родился.– А, да… Это его сказочка. – В голосе Лэйка скользнула насмешка. – Он так долго жалел себя, что сам в нее поверил. Но это ложь, Баллас. А правда гораздо менее благозвучна. Если вкратце, история такова: Элзефар задушил шлюху в борделе. Девушка была не из Друина, ее привезли с Востока. Такие шлюхи редки и дорого стоят. Она не знала обычаев, принятых в Друине, не умела притворяться – что требуется от наших девиц. Когда Элзефар снял штаны, она засмеялась. Он разозлился и убил ее. Конечно, хозяин борделя не стерпел этого. В отместку он перерезал Элзефару сухожилия на ногах.Так на Востоке наказывают тех, кто портит чужое имущество. Почему – не знаю. Восток для меня загадка. – Лэйк положил ладони на перила веранды. – В своей жалости к себе Элзефар позабыл, что сам виноват. Сам навлек на себя это несчастье. Жуткий человек… Самый дурной из всех, кого я когда-либо встречал.– Я думал, вы были друзьями, – сказал Баллас.– Деловыми партнерами, – поправил его Лэйк. – Не более. И это было давно.– Тогда я скажу правду: Элзефар мертв.– Ты его убил?– В какой-то мере.Послышались шаги. Появился слуга, неся винную бутылку и два бокала. Наполнив бокалы, он протянул их Лэйку и Балласу и молча покинул комнату.– Машаррианское красное, – сказал Лэйк, поставив бокал на перила. – Одно из самых дорогих вин в Друине. Эта бутылка сорокалетней выдержки. Она стоит больше, чем иные дома. Надеюсь, тебе понравится.Баллас отпил вина. По его мнению, вкус ничем не отличался от келтусканского красного. Впрочем, он понимал, что годы беспрестанного потребления виски притупили его вкус.– Я живу по-простому, – сказал Лэйк, – и не люблю дурацкой роскоши и показухи. Но иногда бывают особые случаи. Не каждый день мой дом посещают гости вроде тебя. Ты ведь у нас человек с репутацией. Твоя дурная слава гремит по всему Друину. – Он поднес бокал к губам. – Скажи-ка мне, Анхага Баллас, почему ты ищешь Белтирран?– Если я останусь в Друине, – отвечал Баллас, – меня убьют.– Верно, – кивнул Лэйк.– И я не могу уплыть на Восток. Порты закрыты.– Тоже правда.– Так какой же у меня выбор?– У человека всегда есть выбор, – заметил Лэйк. – Ты мог бы спрятаться в отдаленных районах Друина.– Рано или поздно кто-нибудь меня разыщет. – Перед мысленным взором Балласа предстал лективин. И стражи-оборотни.– У Церкви есть средства, которые трудно себе даже представить.– Ты боишься Церкви?– Я не желаю умирать.– Это не ответ на мой вопрос, – резко ответил Лэйк. – Ты боишься их?Стражи и священники не пугали Балласа. Но Дуб Кары и медленная смерть на его ветвях…– Да, – тихо отозвался он.– Страх может заставить человека совершать самые странные поступки. Если он находится в горящем здании, то может броситься из самого высокого окна, зная, что разобьется. Убегая от страшного противника на борту корабля, он бросится в море – даже понимая, что не выплывет. Но это бездумные действия, порожденные паникой. Твое решение найти Белтирран – иного сорта. У тебя было время поразмыслить. Не так ли? И Белтирран для тебя – не просто убежище.– Да.– Шанс начать новую жизнь. – Баллас пожал плечами.– Думай как хочешь, – пробормотал он. Лэйк отпил из бокала.– С чего ты взял, будто Белтирран существует на самом деле? Этот вопрос из уст Лэйка изумил Балласа.– Я так чувствую, – неуверенно пробормотал он. – И потом, ты же там побывал. Нет?Лэйк не ответил. Он водил пальцем по краю бокала. Молчание длилось долго.– Бейран! – вдруг сказал Лэйк. Появился слуга.– Да, господин?– В кладовке стоит шкатулка из тиса. Принеси ее мне. Слуга исчез. Лэйк снова обратил взгляд к горам. Но теперь он чуть повернулся, и Баллас увидел его профиль – тонкий с горбинкой нос и гладко выбритую щеку.– Ты когда-нибудь пытался подняться на Гарсбраки? – спросил Лэйк.– Никогда.– В горах есть музыка, – сказал Лэйк. – В ручьях, в подземных источниках. В ветрах, дующих среди скал. В дрожащих ветках и в медленном, равнодушном движении пластов земли. Я люблю горы. Мне довелось посмотреть на Гарсбраки в непривычном ракурсе – с более высокой точки, чем видел горы любой другой человек. И вместе с тем… я разрушаю их. Мои штольни вгрызаются в склоны. Сперва меня это не беспокоило. Я полагал, что лишь богам под силу разрушить горы, но никак не человеку со всеми его штольнями и карьерами. Теперь я уже не так уверен. Человек – жуткая тварь. Мы честолюбивы и настойчивы. Если б мы захотели, сумели бы поджечь небеса… осушить океаны и уничтожить всех существ, стереть их с лица мира. – Он вздохнул. – Но если я не буду разрабатывать Гарсбраки, это сделает кто-нибудь другой. Здешний камень – самый лучший из ныне известных. И самый перспективный…Лэйк запнулся – и молчал, пока не вернулся Бейран.– Вот возьмите, господин, – сказал он, протягивая шкатулку.– Открой.Бейран повиновался.– Передай содержимое нашему гостю.Бейран вынул кусок кости, похожий на коровью лопатку, и передал Балласу. На поверхности была вырезана карта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133