с забавными людьми ты общаешься. Я оставляю тебя руководить обороной города; возвращаюсь – а город полон орлоков и баджанийских генералов!
– Где все остальные? – спросил отец Томас, оглядываясь кругом.
– Мы вот уже час выводим отсюда ваших людей. Еще десять минут, и мы спасли бы всех. Похоже, что наш новый друг Дариас Вал необычайно хорошо осведомлен о наших делах.
Дариас Вал вышел из темноты и отвесил Голу небольшой поклон, тот ответил тем же.
– Похоже, – продолжал Гол, – что монахи, строившие аббатство, обеспечили себе возможность быстро его покинуть, хотя зачем им это могло понадобиться – ума не приложу. Генерал был так любезен, что показал нам длинный подземный ход, который выходит на поверхность примерно за триста ярдов с другой стороны леса. Мы разбили лагерь примерно в четырех милях отсюда.
– А как идет бой?
– Неплохо. Как и предупреждал Вал, баджанийцы, народ богобоязненный, после смерти своего вождя предались скорби. Воевать они отказались, а Дурен не посмел оказывать на них давление, провоцируя междоусобицу. Мы держимся – хотя и из последних сил. Даже несмотря на отсутствие баджанийцев, сил у Делейна крайне недостаточно. Остается надеяться, что мирдианцы поправят положение, когда появятся.
Отец Томас глубоко вздохнул.
– А сколько людей с. тобой? – спросил он.
– Две роты, но этого будет вполне достаточно, – ответил Гол, широко улыбаясь.
– Две роты? – переспросил отец Томас и посмотрел кругом.
– Они стали в крепости, Сивард, – объяснил Гол. – На самом-то деле это была мысль генерала. Если орлокам так нужен Тремонт – что ж, пусть забирают его!
– Я расставил ваших людей по крышам крепости, – сказал Вал. – Орлоки войдут во двор… но выйти из него им не удастся.
– А как мы их туда заманим? – спросил Коллин.
– Нужно предложить им привлекательную приманку, – загадочно ответил Вал.
Через двадцать минут Коллин, Эйкин и еще десять человек стояли за догоравшей баррикадой и внимательно наблюдали за подходившими орлоками.
Дариас Вал стоял посреди улицы, широко расставив ноги. В одной руке он держал свой изогнутый меч, а другую, сжав в кулак, упер в бедро. Его черный балахон слегка развевался от вечернего ветра.
– Убирайтесь из этого города, пожиратели падали! Ваш вид оскорбителен для человеческого зрения. Убирайтесь, и мы даруем вам жизнь! – закричал он.
Орлоки в недоумении остановились, осматриваясь вокруг.
Наконец один из них выступил вперед и прошипел:
– Вышли нам мальчишку, и мы даруем жизнь тебе, человек.
– О каком это мальчишке ты говоришь, ночное страшилище?
Орлок сделал вперед еще один шаг.
– Ни шагу дальше, чудовище! – отчеканил Вал. – Ты думаешь, мы поверим слову орлока?
– А ты думаешь, что мы поверим слову человека? – с удивительной точностью передразнил его тот.
– Зачем вам парень? Почему бы не удовольствоваться одним кольцом? – выкрикнул Эйкин.
Орлок ответил не сразу:
– Раньше нам было бы достаточно и одного кольца. Но теперь нам нужен и мальчишка. Тысячи наших соплеменников погибли. Скажи мне, человек, кто же из нас чудовище?
– Хорошо еще, что они и меня не требуют, – сказал Эйкин Коллину так, чтобы орлоки услышали. – Ведь это я поджег баррикаду.
Эти слова произвели желаемое действие. С бешеным ревом чудовища рванулись вперед. Двенадцать человек развернулись и помчались от них по улице. За ними неслись разъяренные твари. Они промчались мимо Северных ворот прямо к крепости.
По подсчетам Гола, во двор крепости ворвалось больше двухсот орлоков – но внутри никого не было. Когда раздался приказ стрелять, обе роты лучников, до этого старательно прятавшиеся, мгновенно встали и обрушили на чудовищ ливень стрел. Ворота захлопнулись.
Через пять минут с орлоками было покончено.
37
Элгария, поле Ардон
Мэтью проснулся в предрассветной мгле. Спал он беспокойно и отдохнул плохо. Хоть это были орлоки, но сознание того, что он убил тысячи живых существ, давило его душу тяжким грузом. Вопрос орлока – кто же чудовище? – не давал юноше покоя. Он еще раз безуспешно попытался воспользоваться кольцом. В конце концов Мэтью отказался от этой мысли, сполоснул лицо водой, взял меч и направился к Тремонту. Ему было необходимо одиночество, чтобы спокойно поразмыслить.
На краю леса, неподалеку от тропинки, ведущей к лагерю, виднелись остатки трех древних строений. Гол показал их юноше прошлой ночью. От двух не осталось ничего, кроме фундамента и кусков гранитных стен. У третьего строения сохранился весь первый этаж и часть второго.
Мэтью стоял, представляя себе, каким огромным было это здание. В центре здания виднелось самое просторное помещение, какое ему доводилось видеть. Стены были облицованы мрамором, а высота потолка была не меньше пятидесяти футов. С обеих сторон виднелись необычные лестницы, круто поднимавшиеся на второй этаж. Сделаны они были из стекла и какого-то легкого блестящего металла, какого Мэтью ни разу не видел раньше. На каждой ступеньке были тонкие углубления, а мягкий черный поручень уходил под пол. Мэтью подумал, что, возможно, лестница двигалась сама. Это казалось вполне вероятным. Ступеньки становились все ниже и ниже книзу, пока не превращались в плоскую поверхность, уходившую под пол, как и поручни. Мэтью, зачарованный, разглядывал странное сооружение. Было непостижимо и печально, что Древние могли создавать такие вещи, а потом уничтожили сами себя.
Мэтью взглянул на кольцо. Теперь он уже не сомневался в том, что его создали далекие предки. Возможно, в конце концов оно сломалось и перестало действовать – как эта лестница.
Накануне ночью он наблюдал схватку между элгарцами и солдатами Алор-Сатара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144