«А то ишь чего удумала, — мысленно возмущался Лилипут. — Времена нынче неспокойные. Вон какие „симпатяги“ бегают по вашему „чистенькому“ лесу. Нападут вот такие, твоего „грозного воителя“ — точно сожрут, а ты, дурёха, чем черт не шутит, может, еще и отобьешься».Снова потянулся нескончаемый лес, снова деревья, деревья, деревья… Но теперь, следуя за Лепесток по «ужовой» тропинке, Лилипут мог не прорубать себе дорогу. Как ни странно, деревья словно бы сами расступались перед девушкой.Хотя в сентябрьском лесу было довольно прохладно, Лилипут, стараясь не отстать от быстрого охотничьего шага своей спутницы, весь раскраснелся, и рубашка под кольчугой очень быстро промокла насквозь, хоть выжимай. А тут еще эти проклятущие кровососы учуяли его и накинулись всем скопом. Жуткое дело! Лилипут проклял все, что удалось припомнить; это был довольно короткий список, ибо уже мозги начинали закипать во внутреннем жаре. Но как же он, доблестный воин — опять же, гроза драконов! — мог попросить передышки у какой-то девчонки? Нет, уж лучше умереть от разрыва сердца.— Лепесток, а не пора ли нам сделать небольшой привал, что-то есть очень хочется.— Хорошо, дорогой, — согласилась девушка.«Ура! Клюнула! — мысленно возликовал молодой человек— — Можно плюхнуться на холодный влажный мох… Какое блаженство! Ну что еще опять?»Лилипут, иди ешь, уже все готово.Точно — уже пахло жареной зайчатиной. Ну как же она так быстро управилась, он даже дух перевести не успел?Давясь далеко не от жадности или удовольствия, Лилипут все же проглотил пару совсем не маленьких кусков, изо всех сил изображая безмерное удовольствие. Зайчатина была действительно отменная, но после такого крутого осеннего марафона кусок в горло не лез, приходилось, в буквальном смысле, проталкивать пальцем.— Спасибо! Все было очень вкусно! — Лилипут вымученно улыбнулся. — А сама-то чего не поела? Ведь пуп, предстоит неблизкий, а привалов больше не будет.«Спрашивается! Ну, кто тебя тянул за язык?! И так чуть живой сидишь, а все туда же! Это же не кино, тут все всерьез — сказал, надо делать, а не создавать видимость действия!»— Да мне пока не очень хочется, я лучше водички попью. А то, наевшись, идти очень трудно… Тебе-то все нипочем, ты вон, какой сильный! — наивно — восхищенно сказала Лепесток. — А я уже и так порядком притомилась. Боюсь, с набитым желудком и вовсе встать не смогу. А мы еще только треть пути преодолели. Еще идти и идти.После заявления девушки, что они прошли ЕЩЕ ТОЛЬКО треть пути, от отчаянья Лилипут был готов разрыдаться. Но, как только Лепесток поднялась с дубового корня, Лилипут моментально оказался на гудящих всеми ответвлениями жил ногах. И, сотворив беззаботное лицо, «играючи» двинулся за ускользающей подружкой.
Бодрящая «прогулка» к родному дому Лепесток будет еще долго сниться Лилипуту по ночам в самых отвратительных кошмарах. Хорошо еще, на них никто не напал по дороге, ибо, если подобная неприятность все же приключилась бы, вероятнее всего, отважный рыцарь с радостью добровольно кинулся на нож врага, лишь бы поскорее прекратить мучения.Когда они, наконец, куда-то пришли — Лилипут понял это лишь по тому, что идущая впереди фигура вдруг замерла на месте, — он просто упал. Причем на лету умудрился расстегнуть поясной ремень с ножом, отстегнул ножны с мечом и стащил с себя кольчугу вместе с пропитанной потом и мерзко воняющей рубахой. Просто удивительно, как все это время ему удавалось избежать теплового удара.Минут десять Лилипут охлаждался в мокрой сорочке на холодной земле, пока Лепесток к чему-то прислушивалась, куда-то вглядывалась, ну, в общем, оставила его в покое и с головой окунулась в какие-то свои проблемы. Но, как всегда, одинокая, чудом уцелевшая искорка начинающего засыпать сознания очень скоро разгорелась на полную мощность… Перед глазами, сменяя друг друга, пронеслась череда картин, в которых простуженный из-за сильного переохлаждения Лилипут чихает, кашляет, а лекарств-то тут, в средневековом царстве-государстве, нет и в помине. В итоге, несчастный бедолага загибается от воспаления легких… Дабы избежать столь печальной участи, Лилипут все же поднялся с холодной земли и, подобно старому дедушке, кряхтя, плюхнулся на очень кстати оказавшееся под ногами здоровенной корневище.Окончательно придя в себя, Лилипут подошел к одиноко застывшей на краю обрыва девушке. Картина, открывшаяся взору утомленного путника, была поистине великолепна.Медленно текущая лесная речка в лучах заходящего солнца искрилась мириадами разноцветных бликов. Стайка диких уток, прибившись к берегу, отдыхала после утомительного дневного полета. В залепленных тиной прибрежных зарослях квакали прожорливые уничтожители кровососов. Берег густо зарос невысоким кустарником, крепкие дикие побеги которого, торчащие прямо из воды, являлись живой зеленой дамбой, которая не хуже бетона удерживала лесную красавицу в постоянном русле. Сразу же за кустарником начинался настоящий дремучий лес, который тянулся на десятки километров во все стороны.— Ну, и где же твоя деревня? Что-то я не вижу ни домов, ни пристани, ни даже маленькой прибрежной полянки. Кругом сплошной девственный лес. — Судя по отсутствию реакции Лепесток на слова Лилипута, он мог бы точно так же разговаривать с пустотой. — Ты чего молчишь? Эй, Лепесток, да очнись же! — Последние слова молодой человек уже прокричал, забыв все правила приличия.Ее неподвижные, остекленевшие глаза уставились в одну точку. Лицо побелело. Руки, безвольно повисшие вдоль тела, были сжаты в кулаки так сильно, что острые ногти продавили нежную кожу на ладонях, и горячая кровь крупными тягучими каплями падала на коричневый мох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120