Он был холоден, как лед, но излучал магический свет, гораздо более яркий, чем свеча или факел. Оливия спрыгнула вниз.Она осветила камеру Акабара.— Ничего не случилось, — зарычала она, опуская сферу, чтобы найти свой меч.— А почему что-то должно произойти? — пожал плечами сумасшедший. Вы стоите на месте.— Да, — кивнула Оливия. Она шагнула вперед и попала в камеру. О! Это здорово. Спасибо, — сказала она Искуснику. Она положила меч на пол и осмотрела Акабара. Он еще дышал, но ей было не под силу снять его с крюка. Она могла бы забраться по его туловищу и открыть замок, но его наручники была закованы, а не просто закрыты.— Нужна помощь? — послышался голос сзади. Оливия обернулась и проткнула бы говорившего, если бы тот не успел увернуться. Рядом с ней стоял Искусник. Она оставила светящийся шар в таком положении, что он освещал также и его камеру.Теперь мужчина держал волшебную сферу в руке.— Держись от меня подальше, — приказала Оливия, размахивая мечом.Искусник криво ухмыльнулся. Его глаза стали чище, он держался прямо и выглядел здоровее.— Если я уйду, то как вы будете снимать вашего друга?Оливия приподняла брови.— Вы не сумасшедший.Искусник усмехнулся.— Я тоже так всегда говорил.— Я хочу сказать … ну, вы не такой, как были только что.— Камера, где я был, заколдована так, что ослабляет своего узника.— О! — Внезапно вспомнив, что Искусник один из хозяев Элии, Оливия отступила назад и вытащила меч. Почему вы хотите помочь?— Слушай, ты собираешься целый день махать у меня перед носом своим коротким мечом или влезешь мне на плечи и отцепишь этого неудачливого южанина?Хафлинг нахмурилась, но Искусник был прав. Она вздохнула и, убрав меч за спину, осторожно подошла к нему.Искусник нагнулся, подставляя ей руки. Оливия взялась за его плечо и полезла. Он был сильный человек, высокий, как Акабар, и даже шире его в плечах.Оливия ловко залезла ему на плечи.— Когда я подниму его, отцепи кандалы, — сказал Искусник.Когда Акабар был освобожден, хафлинг слезла вниз. Взяв волшебника на руки, Искусник вынес его из камеры и положил на землю. Оливия вышла следом, неся меч и волшебный шар.Искусник осмотрел раны Акабара.— Ты можешь лечить?— Я что, похожа на паладина?— Наверху, в столовой, есть шкаф. Он заперт, но внизу есть кнопка. Там должны быть лекарства, если Кассана их не убрала. Возьми их и одежду для него и возвращайся скорей. О, и оставь меч.Избавленная от необходимости принимать решения, Оливия сразу подчинилась.Минут через пятнадцать она вернулась с лекарствами и волшебной книгой Акабара, которая тоже лежала в столовой, одеждой Зрая Пракиса, двумя кухонными ножами и мешком еды.Сидя рядом с Акабаром, Искусник, соскребал мечом свою бороду. Его лицо казалось измученным, как у генерала, который долго был на войне, или как у королевского мудреца, который больше не нужен своему повелителю.Порывшись в тюке, сделанном из скатерти, Искусник вытащил лекарства, перемешал их, превратив в клейкую массу, которой намазал порезы на груди и лице Акабара; Волшебник застонал, и его раны начали затягиваться. Искусник сунул остатки лекарств в карман плаща.— Его раны заживут примерно через час, — сказал Искусник. Он повернулся и строго посмотрел на Оливию. — Итак, кто он, кто ты и как вы попали сюда?— Он — Акабар Бель Акаш, волшебник. Я — бард Оливия Раскеттл. Я пытаюсь спасти Элию от Кассаны, которая хочет поработить ее…— Я знаю все о Кассане и Элии, — перебил Искусник. Кто вы в действительности?— Говорю же. Он Акабар Бель…— Я понял тебя, хафлинг. Но ты не можешь быть певицей.— Извините?— Я сказал, ты не певица. Ты можешь прикрываться этим, но не бывает хафлингов-бардов.— Вы очень ошибаетесь, — рассердилась Оливия. — Я — хафлинг, и я — бард. Я пою, играю на гитаре и тантане, сочиняю песни и музыку.— Это делает тебя трубадуром или менестрелем. Твоего умения, может, и достаточно, чтобы очаровывать людей, но для того, чтобы быть настоящей певицей, ты должна многое уметь. Без этого магия слова никогда тебе не подчинится. И я знаю лучше, чем любой из моих коллег и любой из мудрецов, что хафлинги этого не могут.— А ты откуда знаешь это?— Потому что я бард. Безымянный Бард.— Безымянный Бард? Что это значит?— Это значит, что они забрали мое имя. Также, как короли варваров уничтожают жен и детей своих врагов, она запретили мои песни и вычеркнули мое имя из истории — и из моей памяти тоже.— Вы имеете в виду Кассану?Безымянный Бард засмеялся.— Едва ли. Для этого нужно гораздо больше силы, чем у нее.Волна вдохновения наполнила Оливию.— Вы сочинили песни, которые поет Элия. Вы ее друг Харфер.Безымянный Бард посмотрел на Оливию. Она чувствовала себя не очень-то удобно и отвела глаза.— Это не значит, что я подслушивала, — промямлила она.— Я помню барда, настоящего барда, его звали Раскеттл. Олаф Раскеттл. У него была дурная привычка. Он был игрок. Он мог поставить карту на свою мать. Я думаю, что, когда ты встретила его, у него ничего не осталось, кроме имени.Оливия прищурилась на Безымянного Барда.— Он содержит таверну в Прокампуре. Он не может проиграть таверну — она принадлежит его жене.— Там он и предложил тебе свое имя.Оливия пожала плечами.— Он не может больше играть, он потерял правую руку. Его голос пропал.— А тут ты подвернулась. Играла утяжеленными костями ?— Нет!— Очень хорошо. Ты честно получила имя. Но все права и привилегии ты никогда не заслужишь.— То, что люди не замечают талантов хафлингов, не дает им права считать, что таковых не существует.— Но ты даже не пыталась поступить в школу бардов?Хафлинг замолчала на минуту.— Нет.— Почему? Не надо отвечать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115