Следующие дни были похожи один на другой — только заросшие камышами болотца сменились каменистой сушью. Всадники заросли щетиной и выглядели настоящими дикарями: они спали в кустах, на редкой траве, а однажды даже в сырой пещере, пока дождь снаружи сердито колотил по земле.Вороной конь Килмарка потерял подкову. После этого они продвигались очень медленно, пока не выменяли своих лошадей на других у повстречавшихся кочевников. Дикари высоко ценили дунморландских лошадей; вождь, облаченный в парадный головной убор, украшенный ушами мула, провел сделку по всем правилам, даже не плюнув на нож. Это значило, что, если выменянные у чужаков животные окажутся плохими, мести не будет. Но жена вождя следила за отъездом странников с недоверчивым лицом, крепко поджав губы.Джарик был рад убраться оттуда побыстрее.Лунной ночью Повелитель огня и Килмарк пересекли наконец северную границу Дикого Хэлла и выехали к дюнам и широким белым приморским пляжам. Тут они спешились и нарезали веток для сигнальных костров, стерев руки до мозолей рукоятями кинжалов.У Килмарка был пост на острове в Северном море для снабжения его корсарского флота. Кроме его капитанов, мало кто знал об этом, что способствовало душевному покою торговцев. Шлюп, явившийся на сигнальный огонь, был быстрым и полным вооруженных людей, явно любивших битвы больше других утех.Боцман, сидевший на рулевом весле, громко распевал песню и только спрыгнув на песок заметил, кто его ждет у кромки прибоя. Он оборвал куплет, смущенно выругался, но быстро взял себя в руки. Килмарк и Повелитель огня поднялись в шлюпку, оставив лошадей на произвол судьбы.После подгоревшей рыбы и жилистого мяса выдры, которыми Джарику приходилось питаться все последние дни, угощение, предложенное юноше в дымном бараке гарнизона, показалось ему верхом роскоши.Сын Ивейна сидел за исцарапанным столом и объедался свежим хлебом и бараниной, запивая их вином, пока Килмарк разговаривал со своими подчиненными.— Капитан Тамик сейчас на верфи Ковера. — старший офицер говорил с сильным южным акцентом, но на вопросы повелителя отвечал кратко и деловито, без многословия, свойственного южанам. — Тамошние парни пообленились, и он отправился их встряхнуть.Килмарк почесал усы, отросшие за время путешествия, и взял с тарелки нож.— А Корли об этом знает?— А как же! — Офицер усмехнулся. — Он сказал, что насадит на вертел тамошнее начальство, если Тамик доложит о непорядках. А весь флот сейчас в море, прочесывает залив в поисках демонов, как и было приказано. Вам, наверное, нужна лодка, чтоб отправиться в верфи?Килмарк воткнул нож в доски стола.— Да, завтра. Но мы пойдем вовсе не в верфи.— А куда же?Офицер повертел в руках кружку, быстро трезвея от предчувствия беды.Но Килмарк не пожелал ответить на вопрос. Если в Храме Теней узнают, куда он направляется… Король пиратов просто переменил тему разговора, а вскоре объявил, что идет спать.Вымывшийся, чисто выбритый, Джарик тоже скоро крепко уснул на койке в офицерском бараке. Но отдых его был недолгим; рассвет еще только занялся, а его уже разбудил один из матросов.Невыспавшийся и отупевший, Повелитель огня быстро оделся и поспешил к пристани, придерживая локтем портупею с мечом.Килмарк уже нетерпеливо ожидал его, поставив ногу на планшир стройного серого яла.— Если поставишь паруса без промедления, успеешь поесть теплого хлеба и ветчины.Джарик сунул меч в рундук и вопросительно приподнял брови:— Тоже мне награда! Я и в метель могу подогреть хлеб!— Ага, подогреть до угольков, — подколол Килмарк, шагнул на палубу и стал отдавать швартовы.Джарик принялся ставить паруса, стараясь не думать о Таэн, по которой сильно скучал.К рассвету ял обогнул скалы Северного моря и двинулся к окруженным опасными мелями островкам Пиратской бухты. Дальше лежала граница Кейт-ланда и начинались владения Храма Теней.В полдень ветер принес тучи, черные, растрепанные, грозящие дождем. Потемневшее море забурлило, волны разбивались о скалистые мысы впереди. Ветер то и дело менялся, теребя паруса, и Кил марку пришлось повысить голос, чтобы перекрыть их хлопанье:— Оставь в покое грот! Здесь негде маневрировать. Похоже, вот-вот налетит шквал, нам лучше причалить к берегу.Джарик ослабил шкоты и сел, прислонившись к мачте. На фоне штормового неба Килмарк казался высеченным из скалы: он без труда правил ялом, под его рубашкой вздулись мощные мускулы.Наконец ял подлетел к берегу, Джарик высвободил шкоты и прыгнул в кипящую ледяную пену на мелководье. Не успел он огорчиться из-за промокших ног, как небо разверзлось и на них обрушился ливень.Килмарк с трудом спустил паруса, вдвоем они вытащили лодку на песок, а шторм за их спинами бушевал уже в полную силу, превратив море в бурлящий котел.Выступы скал были никудышным укрытием от ярости ветра и воды, но Джарик и так был мокрым насквозь, ему уже нечего было терять. Не дожидаясь, пока Килмарк завернет свой меч в промасленные тряпки, он пошел по берегу вперед и вскоре сквозь дождь разглядел скалу, очертания которой показались ему странно знакомыми.А потом порыв ветра на мгновение разорвал завесу дождя, и Джарик понял — почему. Именно здесь Анскиере проклял Ивейна после того, как де-моны-мхарг опустошили Эльринфаэр.Джарик прислушался, но услышал только голос шторма. Ветер больше не повторял проклятие Анскиере. Наверное, после того как сын Ивейна уплатил отцовский долг, заклятие иссякло, а может, рассказы про шепчущий ветер были обычными матросскими байками.Дрожа от холода, Джарик обошел скалу, выдававшуюся за линию прибоя. Камень, побелевший от морской соли, оброс рачками, а с той стороны, где его не доставали волны, порос мхом… И только одно место оставалось чистым и гладким — то, на котором волшебник начертал когда-то свое горькое мстительное послание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99