Немало представителей знатных семейств наведались в особняк, якобы с целью засвидетельствовать свое почтение; на самом же деле их обуревало заурядное любопытство: надо же было поглядеть, как держится в столь тяжелую минуту эта гордячка Акома, и уловить хоть малейший признак того, что и ее хваленая стойкость может дать трещину. Впрочем, их надежды не оправдались: Мару им повидать не удалось, а от Хокану все они (за исключением властителя Кеда) удостоились лишь самых общих слов формальной благодарности. Властитель Хоппара и родичи Мары из клана Хадама выполняли тонкую работу: расхаживая в толпе отбывающих гостей, они всячески пытались сгладить гнетущее впечатление, оставшееся от всего случившегося. После беседы с кем-нибудь из миротворцев многие уже склонялись к тому, чтобы сменить гнев на милость и более снисходительно отнестись к убитой горем матери, не сумевшей удержать себя в руках.Властитель Анасати, так же, как и все, не допущенный во внутренние апартаменты дворца, оставался непримирим. Он упорно стоял на своем: нанесенное ему оскорбление непоправимо. Постыдная сцена, когда Джиро был остановлен у дверей Мары и бесславно отступил назад, разыгралась в присутствии целой своры приспешников, толпившихся у него за спиной. Каждый почувствовал себя лично задетым, и их сплотило общее негодование. Теперь даже тех, кто прежде относился к Маре дружелюбно, трудно будет уговорить, чтобы они не придавали значения двери, захлопнувшейся у них перед носом… а уж о врагах и говорить не приходится. По цуранским понятиям, прощение было просто менее позорным проявлением слабости, чем капитуляция. В мгновение ока властительница толкнула политических противников в стан смертельных врагов.Джиро вовсе и не добивался публичных извинений; зато он постарался собрать вокруг себя правителей, наиболее откровенно выражающих недовольство усилением власти императора. По общему мнению Сарика и Инкомо, властитель Анасати умышленно возводил препоны на пути к примирению, делая все, чтобы как можно больше опозорить Акому. Громкие сетования Джиро достигали ушей каждого, кто находился поблизости: он, дескать, приехал на похороны племянника, полагаясь на традиционное перемирие, обязательное для всех участников подобных церемоний… и какого же обращения он здесь удостоился? Хозяйка дома набросилась на него с кулаками, бросила ему в лицо мерзкие обвинения и публично унизила! Любой правитель — даже если он питал к Маре сострадание и понимал причины ее безрассудного порыва — не мог отрицать очевидного: смертельное оскорбление действительно имело место, но никаких попыток искупления вины не последовало. О том, что после пережитых потрясений Мара еще слишком слаба, чтобы принести надлежащие извинения, догадывались многие, однако им не удалось утихомирить Джиро: он не желал слышать никаких доводов.В Палате собраний дворца Акомы становилось душно; перегородки были плотно сдвинуты, образуя непроницаемый заслон для любопытных взглядов. У дверей стояли на страже покрытые шрамами ветераны прошлых войн. Они не были облачены в сверкающие лаком парадные доспехи, но их походное снаряжение прошло проверку в былых сражениях.Сидя на одном из небольших возвышений, Хокану в отсутствие Мары спокойно опрашивал ее верных сподвижников: он хотел выслушать их мнения касательно событий прошедшего дня.Строго говоря, они не были обязаны повиноваться консорту, поскольку присягали на верность не ему, а лишь самой Маре. То, что они молчаливо признали его право командовать, красноречиво свидетельствовало: они всецело полагаются на его решения и полностью доверяют ему действовать так, как он сочтет нужным, в интересах госпожи. Тронутый их преданностью до глубины души, Хокану вместе с тем встревожился, поскольку это означало, что все очень хорошо осознают, насколько опасно положение. Только бы не оплошать, мысленно взмолился Хокану.В угрюмой тишине он выслушал доклады командира легиона Ирриланди и военного советника Кейока о численности гарнизона; военачальник Люджан в это время занимался подготовкой армии Акомы к сражению.— Даже если Джиро понимает, что его ждет разгром, у него нет выбора: честь требует, чтобы он кровью смыл публичное оскорбление. — Старый Кейок, словно для пущей выразительности, стукнул костылем по полу. — Вряд ли он удовольствуется поединком между бойцами, выставленными с обеих сторон. Дело может обернуться совсем скверно, если обвинения Мары услышали не только те, кто стоял поблизости; тогда ее намек на то, что Джиро нанял тонг для убийства Айяки, может быть воспринято как оскорбление всему клану Ионани, а это означает только одно — неминуемый призыв к клану.После такого заявления в палате установилось гробовое молчание, отчего стали слышны даже шаги слуг, снующих поодаль в огромном зале. Раздавались и более громкие звуки: офицеры из разных домов созывали хозяйские семьи к фамильным паланкинам — господа спешили как можно скорее покинуть владения Акомы. Сидевшие на возвышении обернулись, прислушиваясь к этим возгласам, и обменялись понимающими взглядами: война кланов разорвет Империю в клочья.Не желая поддаваться столь мрачным размышлениям, заговорил Сарик:— Но кто же способен всерьез поверить в такую возможность? Ни один тонг не разглашает имен своих нанимателей, а нам в руки почему-то попадает улика, которая недвусмысленно указывает на причастность Анасати к гибели Айяки. Братство Камои не совершает подобных промахов, так что поневоле задумаешься. Я склонен подозревать, что нас умышленно наводят на ложный след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300