Толпа, продвигающаяся по улице, увлекла с собой паланкин Кийи, и вскоре она со своими спутниками оказалась на одной из площадей Желтого Города. На площади горели костры, вокруг которых были расставлены столы и собрались люди. Суетливо сновали веселые девушки с кувшинами и кружками вина, а лоснящиеся от жары повара готовили на углях ароматных барашков. В лачугах, сгрудившихся вокруг площади, можно было познать и другие удовольствия, кроме пьянства и обжорства. Кийя почувствовала запах пережаренного масла, костров, уличной стряпни. Где-то музыканты начали наигрывать веселый мотив, послышались женский смех и топот ног. Люди танцевали.
Воины, несшие паланкин, с трудом проталкивались по площади, заполненной людьми. Вскоре они уже едва продвигались. Друз, шагая перед паланкином, расталкивал гуляющих, но люди обращали на него мало внимания, а некоторые толкались в ответ. Наконец ему пришлось признать, что дальше продвигаться с паланкином невозможно.
Кийя была не в силах скрыть свое любопытство и рассматривала толпу. Ей хотелось коснуться ногами земли, затеряться среди этих людей, почувствовать то же, что и они. Она выбралась из носилок.
— Великое Солнце, моя Гелиона, ты не опустишься до этих людей! — воскликнул Друз, подхватив ее на руки. — Я не позволю твоим божественным ножкам коснуться этой грязной земли.
— Мои божественные ножки будут касаться всего, чего я пожелаю, — спокойно ответила Кийя, удобно расположившись на руках у своего огромного телохранителя, — твоим мнением, Друз, ни я, ни мои ножки не интересуются, так что можешь смело оставить его при себе. К тому же если ты станешь вещать на всю площадь, что я Гелиона, то мне трудно будет остаться неузнанной. Так что изволь поставить меня на землю и называть Кийей.
Друз подержал в объятиях драгоценную ношу еще несколько мгновений, потом аккуратно поставил Кийю на землю. Вокруг сновали люди. Они задевали Кийю, терлись, толкали. У нее закружилась голова от такого столпотворения. Неужели можно выжить в этой толпе? Она задохнулась от запаха пота и перегара. Казалось, все эти люди ничуть не смущены толкотней и какофонией звуков, они счастливы и довольны тем, что происходит.
Во дворце празднества были совсем другими. Сама Гелиона восседала на троне, окруженная царедворцами и телохранителями. Перед троном проходили торжественные церемонии, маскарад, представления и прочие виды развлечений, соответствующие царскому достоинству Гелионы. Но никогда сама она не участвовала ни в чем подобном, всегда выступала только в роли зрителя и представить себе не могла, что чувствует человек, оказавшийся среди развеселившейся толпы.
Очутившись среди своих подданных неузнанной, Кийя растерялась и испугалась. Вокруг нее бесновалась раскрашенная, хмельная толпа. Что ей делать, куда идти дальше? Они так и стояли с Друзом посреди площади. Кийя подняла глаза к небу. Оно полыхало алыми вспышками, на эти сполохи были плохо различимы из-за ярких огней, разожженных повсюду. Здесь, на праздничной площади, среди шума, музыки и огней, невозможно было думать о чем-то тревожном.
— Небывалое представление! — орал размалеванный человек. — Глотатель огня покажет вам свое мастерство!
— Я хочу посмотреть! — возбужденно воскликнула Кийя и начала пробираться вперед.
Какой-то пьяный человек навалился на нее сбоку, она постаралась отойти от него подальше, не в силах выносить его запах. Кийя так и не поняла, каким образом толпа оттеснила ее от Друза. Она осталась одна. Какое-то время она еще пыталась пробраться туда, откуда доносились призывы полюбоваться на развлечение. Внезапно ее охватила паника, она металась среди людей, и все они казались ей на одно лицо. Будто на всех надеты одинаковые маски, и этими масками были их собственные лица. Она старалась выбраться из толпы, но, словно заблудившийся в лесу человек, только ходила по кругу.
Мужчины, не опуская взгляд, нахально глазели на нее, а иногда по ее ягодицам проскальзывали чьи-то руки. Кийя бесилась от возмущения и негодования. Но рядом не было стражников, которым она могла бы приказать разогнать толпу. Все люди одновременно что-то говорили и кричали, и Кийя от растерянности не могла уловить ни слова из их речи. Иногда ее взгляд останавливался на каком-нибудь смеющемся лице мужчины или женщины. И тогда ей казалось, что этот человек хохочет над ней, что все они готовят какую-то мерзкую шутку.
Неожиданно толпа вынесла ее к небольшой площади, в центре которой горели костры и жались друг к другу крошечные шатры. Здесь пронзительно пахло жареным мясом. Кийя сглотнула слюну. Не успела она оглядеться, как ударили бубны, завизжали пронзительные антилльские рожки, и в центр площадки между кострами выскочила толпа танцовщиц, смуглых, тонких, сверкающих белозубыми улыбками и стекляшками на набедренных повязках. На мгновение они застыли в странных, неправдоподобных позах, изогнувшись, словно деревца, но тут же понеслись по кругу в буйной пляске. Кийя и представить себе не могла ничего подобного. Она стояла, слегка одурев от блеска, громкой музыки и мелькания голых тел.
Вдруг Кийе показалось, что впереди она увидела плащ городского стражника. Решив, что нашла наконец своих телохранителей, она начала пробираться вперед, а достигнув стражника, вцепилась в его плащ, чтобы ее вновь не оттеснила толпа. Хозяин плаща обернулся и, схватив ее за предплечье, громко расхохотался. Кийя увидела его лицо и внезапно поняла, что человек, державший ее за руку, был не из ее свиты. Стражник потащил ее сквозь толпу, крепко сжимая предплечье. Кийя закричала, требуя ее отпустить, но он только хохотал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144