Обруч Рон снял, а волосы «прекрасил». Кожа пожелтела, нос стал из курносого прямым, губы и брови стали тоньше, а лицо осунулось.«Не могут же за мной и вправду следить маги. Даже ученики вряд ли на это пойдут. Хотя, кто знает Талебранта. Будем надеяться, что за двадцать ярдов они не заметят подвоха.» Однако, Рон поспешил выйти из престижного квартала и смешаться с толпой ремесленников. Илюзии всегда наводились неточно, с некоторыми допусками, но каждый человек видел строго определенную картинку. Вряд ли прохожие будут обсуждать его внешность, чтобы найти расхождения.Рон внимательно наблюдал за окружающими, боясь напороться на мага. Кроме иллюзии другой внешности он еще поддерживал «отталкивание взгляда» (ровно настолько, чтобы наблюдатель не колебался между ним и трупом). Встречному волшебнику и это могло показаться подозрительным. Тем не менее, Рон твердо контролировал себя: не оглядывался, не прятал руки в карманы и не втягивал голову в плечи.Выйдя за стену, юноша постепенно начал убирать части иллюзии. Раз! – пополнели губы. Два! – лицо приняло прежние очертания. Три! – исчез прекрасный нос. У его куртки были длинные рукава, так что изменение тона кожи прошло почти незаметно. Брови Рон возвращать не решился, так как вместе с размером контролировал их цвет.Наконец, отойдя на пол-мили от перекрестка, с которого начинались предместья Аулэйноса, Рон зашел за кусты, принял прежний облик и переоделся.Было уже пол-шестого. Юноша шел по тропинке, параллельной дороге. Удобные обувь и рюкзак, теплая, но не жаркая погода, тень в веселом лесу и отличное настроение человека, твердо принявшего все решения, обеспечили Рону приятную дорогу. До половины восьмого он успел отмахать семь миль. После получасового отдыха, во время которого Рон успел перекусить, путник отправился дальше. Вечер был его любимым временем суток, и идти в это время было особенно приятно. К одиннадцати часам за спиной осталось восемнадцать миль. Тропинка уже отстояла от реки не больше, чем на двести ярдов, но берег был крутым. По расчетам Рона, до излучины, где должен был ждать его корабль, оставалось не больше двух с половиной миль.Стало холодно, и Рон решил напоследок погреться и перекусить у костра. Когда стрелка его часов приблизилась к двенадцати, Рон пошел дальше, постепенно спускаясь к реке. У юного ротена не было привычки опаздывать, но и раньше приходить он не любил – сейчас это было излишне, да и опасно.Без десяти час Рон подошел к излучине, двигаясь у самой воды, и опустился на землю. Было темно, хоть глаз выколи, и если бы не светильник, Рон, пожалуй, сломал бы себе шею. Факел зажигать было рискованно, но светильник можно закрыть рукой, направив свет себе под ноги. Сейчас Рон погасил и его.Притаившись и размеренно дыша, юноша терпеливо ждал. Послышался плеск весел. Рон различил слабый свет на носу лодки, а, приглядевшись, заметил и темный бесформенный силуэт корабля на середине реки.Когда лодка подплыла поближе, с нее донесся голос:– Ожидает ли здесь кто-нибудь?Рон поднялся и сделал шаг вперед.– Ченио из цеха торговцев. Как зовут приславшего вас?– Пек, капитан «Лиса».Пек намекнул команде, что их пассажиром будет маг, и его поездку надо держать в строгой тайне, кто бы ни спрашивал. Эдоры (по крайней мере, коренные островитяне) до смерти боялись всякой магии, и одно упоминание о ней легко могло заставить их держать язык за зубами. Но следовало соблюсти формальности, и Рон представился торговцем.Рон шагнул в воду и забрался в лодку, которую удерживал веслом один из гребцов. Второй гребец подал юноше руку. Затем он взмахнул несколько раз фонариком, и люди на корабле потянули лодку назад. Эйну был очень быстр, и двоим гребцам побороть течение было тяжеловато.Очутившись на корабле, Рон обнял Пека и сразу же направился в свою каюту, где завалился спать, молясь, чтобы в Аулэйносе не было проверки. Но сон его продолжался недолго. В устье во время прилива качало не хуже, чем в море, и первой мыслью Рона, когда он пробудился, было: «Звезды, какой же я идиот! Ну зачем я ел на ночь?!» * * * – Ну вот, Кестер, Вы добились своего! – Лаций в ярости бросил плащ на кресло и сел за стол.– Вы санкционировали эту операцию. Ронис был потенциально нелоялен. – холодно отчеканил Талебрант.– Его Величество будет очень недоволен, – угрюмо заметил Мэйдон Фингар, наливая себе вина.– Ему можно и не сообщать, – вскинулся Кестер, – подумаешь, птица – обычный подмастерье!Фингар стукнул ладонью по столу.– И не подумаю. Ронис Ворансон не был обыкновенным. Во-первых он лично знал Эмрио. Во-вторых, это был единственный свободный ротен во всей Мэгиене, да еще волшебник.– Еще три месяца, и он бы стал магом – в двадцать три года! Бедный мальчик! Он подавал такие надежды! Его работы включены в программу третьего курса! Как вы могли поступить так со своим учеником? – проговорил Плант, уставившись в одну точку.– Вы его не знали! – злобно возразил Кестер.– Не хуже, чем Вы, если Вы посмели предлагать мне такую операцию! – парировал Плант. – Инициатива исходила от Вас!Бог с ней, с этой лояльностью. Зачем надо было подвергать психику мальчика такому испытанию? Чем он мог нам помешать? После захвата он смирился бы, и в Тивендале было бы одним полезным гражданином больше! Даже нелояльный он куда нужней третьему полукружью, чем некоторые Ваши пропойцы!– Почему же все эти мысли не пришли Вам в голову раньше?– Прекратите! Прекратите, вы оба! Вас противно слушать! Эта ваша лицемерная скорбь и попытки переложить ответственность друг на друга! Вы могли меня хотя бы поставить в известность, ведь я пока еще глава этого города!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102