Немного отдышавшись, они плавали и ныряли в прозрачной воде, дурачились на мелководье. И снова сливались воедино в порыве страсти, даря наслаждение друг другу.
Иногда нежно и плавно, ощущая каждую клеточку своих тел, они ласкали и доводили себя до исступления. Весь день они были абсолютно нагими, не считая венков, сплетенных Брайаной из листьев и прибрежных цветов. Себе в косы девушка вплела белую кувшинку, которая удивительно гармонировала с ее русыми волосами. Они почти не разговаривали, предоставив общение сердцам. Алексей носил Брайану на руках по берегу. Иной раз они гонялись по берегу друг за дружкой.
По счастью, их никто не тревожил. И этот день без остатка принадлежал только им двоим. Позади была надвигающаяся война, там были люди и солдаты, олавичи, монги и бранны. Там были забота и суета, жизнь и смерть.
Но для двоих сейчас всего этого не существовало. Весь мир замкнулся здесь, ограничившись этим озерцом с водопадом. Им не хотелось есть — они досыта насыщались друг другом. Жажду они утоляли из чистого ручья.
Уже вечером, глядя, как солнце ныряет за верхушки деревьев, они лежали в траве, взявшись за руки.
— Надо возвращаться, — тихонько прошептала Брайана,
— Надеюсь, ты сегодня ночуешь не у бабки в Степе? — повернув девушку к себе, с напускной строгостью спросил Алексей.
В ответ Брайана нежно его поцеловала и они стали собираться.
Поселились они в одной из пустующих уже хат в Тураче.
— Всё-таки смог покорить свою красавицу. Весь так и сияешь, — заметил Будивой, когда они на следующий день дорисовывали карту Самьнавии.
— Эх, дружище Будивой. Такую свадьбу закатим после войны. И каких гостей пригласим: князя, потом короля Браннии. И хана Кудая. Но тебя я приглашу самым первым. По-любому.
Будивой почему-то вздохнул.
— После войны… Дожить еще надо.
— Доживем, если захотим. Что-то ты сегодня в «отличном» расположении духа. Это кто кого подбадривать должен?
Жрец не ответил, о чем-то задумавшись.
— Олеша, хочу предложить тебе съездить к пределу Пустыни. Есть тут у меня одна мысль. Может, что интересное найдем. Поедешь?
Алексей задумался, склонившись над холстом с линиями будущей карты. Подготовительные работы и маневры войск шли и без его непосредственного участия. Воздушные шары делают полным ходом, с пушками возится Краф. Какое-то время вполне обойдутся без него. А как он сможет сейчас оставить Брайану? Даже на один день… Но… не будет же он вечно сидеть дома.
— А чего нам ломиться в ту Пустыню? Что там интересного?
— Место одно посмотрим. Жил я там неподалеку. У потворника. Вот сейчас в голову одна догадка пришла. Хочу проверить.
— Ну поехали. Когда?
— Завтра. Закончим твою… как ты ее называешь?
— Карту.
— Ох, я с тобой сколько новых слов изучу.
— Обращайся. Чем сможем — поможем.
Прощаясь, в глазах Брайаны Алексей прочитал немой укор. Хотя вслух его подруга ничего не сказала. Она вообще была немногословной и никогда не тараторила по пустякам, чем иногда так любят злоупотреблять женщины. И за это Алексей еще больше обожал ее.
— Милая, я ненадолго. Вскоре вернусь.
— Олеша, ты не беспокойся, я же всё понимаю. Ты воин. И судьба моего народа сейчас во многом зависит от тебя. Просто… просто я женщина и хочу быть счастлива. Хочу быть рядом с тобой и дарить тебе счастье. Так что прости меня, дуру бабу.
— Всё будет хорошо, — пообещал Алексей, обнимая женщину, которая была для него дороже всего во всех мирах. — Я скоро вернусь.
Они поехали вдвоем: жрец селения Турач и пришелец из другого пространства или времени. Держали путь они на запад и за несколько дней быстрой езды пересекли западную окраину степей, приблизившись к Пустыне.
Опаляющее дыхание мертвой земли начало ощущаться еще в степи. Будивой, не доезжая до самой Пустыни, повернул своего коня и двинулся вдоль грани живой земли. Алексей направился за ним.
— Там, наверное, много песка? А что мы ищем?
— В этой пустыне почти нет песка. В основном каменистая, выжженная солнцем земля. Дожди редко орошают эту дурную землю. И здесь почти ничего не растет и никто не живет. Кроме некоторых насекомых и рептилий. В молодости, лет двадцать назад, я почти год жил в этих местах… неподалеку. У потворника, который меня выходил. А ищем мы… — Будивой привстал в стременах и огляделся вокруг. — Где-то здесь должны быть древние руины. Есть у меня одна мысль.
И вправду, вскоре они увидели каменные развалины.
Сначала Алексею показалось, что это мираж колышется в жарком мареве. Темным хаосом проступили на горизонте руины некогда большого поселения или даже целого города. Развалины простирались в глубь пустыни: камни, камни, выпаленные жгучим солнцем и временем, каменное крошево. Кое-где еще высились остатки стен, похожие на кирпичную кладку. Большую площадь занимала эта руина.
От увиденного в сознании Алексея начали всплывать фразы «Неумолимое время», «Следы былых культур», «Всё преходяще…»
— Подобные развалины иногда можно встретить и в наших лесах, и в местности браннов. Но из всех виденных мною — эти самые большие. Они настолько древние, что никто не знает, кто здесь жил и что это были за города. Вероятно, что-то похожее на Анком. Только гораздо больше.
Всадники спешились, укрыв коней в тени полуразрушенной толстенной стены, и начали обследовать развалины.
Внутри были только одни камни. Ни дерева, ни железа. Неумолимое время уничтожило всё и только гладкий, отполированный ветром и солнцем камень еще держался.
Жрец предложил Алексею надеть на нос повязки из материи, предусмотрительно захваченные им с собой. С каждым шагом по каменному крошеву среди фрагментов стен и зданий исследователи поднимали в воздух массу серой пыли забивающей легкие и мешающей дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120