— Будьте вы прокляты! Выпустите нас отсюда! Сами не понимаете, что делаете!
С другой стороны в ответ раздался тяжелый стук.
— Заткнись, ведьма, а то я войду и сам закрою тебе рот. Этельред не любит, когда женщинам грубят, но ты же дикарка, так что и он возражать не станет.
Веснушчатое лицо Кеннаг, пылавшее злостью, стало вдруг бледным. Убрав руки от двери, она отошла на несколько шагов.
— Сучий сын, если конец придет, надеюсь, ты сдохнешь раньше, — пробормотала он.
— Примите извинения за моих соотечественников, — сказал Элвин, чтобы не молчать. — У нас не все такие грубые.
— Правда? Боюсь, мне придется назвать тебя лжецом, брат Элвин. Единственный, кто отнесся ко мне лучше, чем к последнему из своих псов, это Вульфстан, но и ему повезет, если он дотянет до утра.
— Но… твоя мазь…
— Мазь сделала то, что могла. Но ни одна мазь не защитит от удара кинжалом по горлу. Этот друг короля никакой не друг ни нам, ни епископу, если я только не ошибаюсь.
Она шагнула к двери с таким видом, словно собиралась пнуть ее еще раз, но передумала и нервно заходила по помещению. Верхняя одежда Кеннаг осталась в зале, а в часовне было гораздо холоднее.
Немного подумав, Элвин стянул рясу и подал ей.
— Возьми. Ничего особенного, но все-таки чуть согреет.
Она удивленно посмотрела на него своими зелеными глазами, и ее губы тронула улыбка.
— Спасибо. Когда придет ночь, нам лучше лечь вместе. В этих ваших церквах не очень-то тепло.
Элвин снова покраснел, наверное, уже в сотый раз с тех пор как увидел Кеннаг. Теперь и он заходил по часовне, отыскивая выход из положения. Мысль о прижимающемся к нему теле этой женщины всерьез обеспокоила его.
Кеннаг молча наблюдала за монахом и невольно усмехнулась, когда он в отчаянии всплеснул руками.
— А как насчет чуда, брат? Помолись, чтобы твой бог открыл эту дверь и усыпил стражу.
Элвин подумал о кольце у себя на пальце и всем том, что осталось в зале. Ничто бы не помогло. Он покачал головой.
— Этот ваш Этельред… Он способен слушать доводы рассудка? Может быть, мы могли бы поговорить с ним, объяснить, почему мы здесь…
Элвин вздохнул:
— Нет, Этельред слушает не доводы рассудка, а своих советников, главным образом, Анджело. И мы здесь именно из-за Анджело.
Кеннаг, прищурившись, посмотрела на него.
— Ты что-то знаешь. Может быть, поделимся знаниями? Ты со мной, я — с тобой. Бежать не удастся, по крайней мере до ночи.
Вынужденный признать справедливость ее слов, Элвин кивнул и начал рассказ. Поведал о посещении Вульфстаном монастыря, таком кратком, что теперь этот визит казался отодвинутым в далекие времена. О предупреждении против Анджело, о доверчивости короля и об Антихристе на земле. Он даже позволил себе отвлечься и рассказать, кто такой Антихрист и почему его появление — такое страшное событие. Кеннаг напряженно слушала. Элвин ждал от нее язвительных замечаний, но их не последовало. Проникшись симпатией к этой женщине, он рассказал ей о Михаиле и дарах, один из которых остался в зале, а также о Ровене и Валааме.
Когда он замолчал, Кеннаг закивала.
— Мы в Далриаде знаем людей разной веры. Я не следую твоей религии, но верю тому, что ты рассказал. Особенно если соединить это с тем, что видела сама. Надеюсь, и ты поверишь мне, когда я расскажу о кое-каких событиях.
Теперь наступил черед Элвина слушать. Его задача была потруднее. Он всю жизнь прожил в аббатстве. Бог присутствовал в каждой его мысли, в каждом его деянии.
Как он мог поверить в какой-то неизвестный Добрый Народ, наделивший Кеннаг целительными силами? Это были Пропащие, те, кого низвергли с Небес вместе с Дьяволом. Они против Бога.
И все же… Неужели их беспокоит то же, что и христиан? Они разрешили Кеннаг использовать их целебную мазь для лечения епископа. Они привели ее…
— Подожди, — остановил Кеннаг Элвин. — Как ты нашла меня? Это же большой остров.
— Я как раз собиралась к этому перейти. Белка — ее имя Рататоск — нашла меня. Это не просто животное. Рататоск сказала, что знает, где находится другой, и потом, когда убедила кошку не есть ее на завтрак, привела нас четверых сюда.
— Четверых?
— Меня, мою лошадь, Недди. — Она отвернулась.
— У тебя есть спутник? Почему ты не сказала? Где он? Разве он не может?..
— Недди, — тихонько позвала Кеннаг, не обращая внимания на Элвина и глядя в темный угол в дальнем конце часовни. — Недди, нельзя же все время прятаться. Пожалуйста, выходи.
Элвин ощутил неприятный холодок, не имевший никакого отношения к температуре в часовне. Во рту у него пересохло, а взгляд невольно устремился в тот же угол. Она призналась, что имеет какие-то дела с эльфами и феями. Кто же еще пришел вместе с ней?
Некоторое время угол оставался пустым. Затем, к величайшему ужасу Элвина, в нем появилась некая бледная форма. Монах перекрестился и зашептал слова молитвы, не сводя при этом глаз с материализовавшейся фигуры.
Бледная, голубовато-серо-белая, она сидела у стены, подтянув колени к груди и опустив голову.
— Недди, все в порядке.
Кеннаг говорила негромко и ласково, как с испуганным ребенком, и когда призрачная фигура подняла голову, Элвин понял, что отчасти так оно и есть.
Это был мальчик лет пятнадцати с довольно приятным, но невыразимо грустным лицом. Судя по одежде, такой же бледной и слегка прозрачной, он принадлежал к благородному сословию.
— Кеннаг может видеть меня всегда, — негромко сказал он. — Мне трудно делаться видимым для других, но Кеннаг говорит, что надо практиковаться.
— Элвин, — неестественно спокойным голосом объявила женщина. — Это Недди. Он не знает, кто он такой, кем был и почему ему не позволено уйти совсем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104