Его останки напоминали остов Ноева ковчега. Чуть лучше сохранилось одноэтажное здание аппаратной, крыши на нем не было, но кирпичная кладка устояла, в некоторых окнах даже поблескивали на солнце стекла.
Почти вертикальная каменная скала, венчавшая Печинац, прикрывала поляну с востока, высоту ее оценить на глаз не представлялось возможным: мы шли почти впритирку к стене, пещер и пещерок в которой было как дырок в швейцарском сыре. Некоторые были неглубокими нишами в сером известняке. Но когда из очередной потянуло вдруг могильным холодом, мурашки побежали у меня по коже. Я печенкой своей почувствовал, что именно в этой пещере спрятан сундук, битком набитый нашими новыми заморочками.
Над входом в пещеру торчал хвостовик невзорвавшейся мины из тяжелого дивизионного миномета. Каким образом она залетела на такую поднебесную высоту, было не очень понятно.
Где-то здесь находился штаб Султана. Я вынул из рюкзака фонарик, но включать его не стал. Понемногу клонившееся к западу солнце освещало нутро горы, как хороший военный прожектор. Стены и потолок пещеры, в которую я не без опаски заглянул, были выкрашены белой краской.
Дыра, перед которой я стоял, была величиной с широкое окно, и находилось оно в метре от земли. Можно было влезть в пещеру, но ведь был и нормальный вход – чуть подальше, метрах в трех. К нему вела натоптанная тропа. Через «дверь» я вошел в пещеру.
То, что я увидел, сразу же заставило меня остановиться с громко бьющимся сердцем. В одной из ниш стоял освещенный солнцем рюкзак, родной брат того, что я видел утром. Кажется, я видел и его хозяина. Там, внизу.
Пещера была обширная – метров тридцать в ширину. Пол был заляпан пометом летучих мышей. Я прошел чуть подальше и за выступом обнаружил подземный ход, который вел в глубину горы. Рядом с ним стояли буровая установка на гусеничном ходу и компрессор.
Вдруг потемнело. Свет заслонила не решавшаяся войти в пещеру Йованка.
– Марчин, ну что там? – окликнула она меня.
– Еще не знаю, – честно признался я. – Но, кажется, мы что-то нашли.
Прихрамывая, я подошел к нише с рюкзаком и открыл его клапан. Сверху лежала подозрительно тяжелая железная коробка, в каких обычно прячут сокровища. Я попытался открыть замочек, и – о, чудо! – мне удалось. Волосы шевельнулись у меня на голове. Внутри бриллиантов не было. В коробке лежали детонаторы, которыми пользуются взрыватели в шахтах. Их было много, и они показались мне новехонькими. Что касается самого рюкзака, он под завязку был набит динамитом. Если б все это свинство рвануло…
– Что там?
Я оглянулся. Темный силуэт Йованки был обхамлен червонным золотом предзакатного солнца. Йованка-призрак смотрелась просто потрясающе!
– Ничего особенного, – отозвался я. – Взрывчатка… О Йезус-Ма…
То, что я увидел у стены рядом со входом, на миг лишило меня дара речи. Это была коляска, в которой мамаши возят младенцев. Самая обыкновенная детская коляска на четырех колесиках. Не знаю почему, но я вдруг представил себе Йованку в длинной, развевающейся на ветру юбке на краковских Плянтах, с такой коляской и большим животом…
– Видишь те дырки в стене? – спохватился я. – Они для динамита… Дальше у них компрессор и пневматические молотки. Бурят дырку, засовывают заряд… Все просто. Вопрос только – зачем? Такие затраты, столько работы…
– Это здесь? – тихо спросила она. – Здесь сидел Султан?
Я подошел ко входу. Йованка могла бы и посторониться, но она не сделала этого. Что издали казалось бесплотной тенью, было неподатливо тяжелым на ощупь и теплым, почти горячим.
– Видишь дорогу? Та самая, на которой мы были. Только здесь она кончается. По ней мусульмане подвозили сюда продукты и оружие. Идеальное место для обороны: снизу ничего не увидишь, а отсюда – все как на ладони… Тут была у них главная база, тут был штаб. Только здесь могут садиться вертолеты, а без них Султан здесь бы и месяца не продержался, когда гору окружили сербы…
Покончив с теорией, я перешел к практике. Я взял Йованку за теплую сильную руку:
– Идем отсюда.
– То есть… как? Просто уходим, взявшись за руки? – Она явно не ожидала подобного поворота.
– Просто вряд ли получится. – Я перенес вес тела на больную ногу. – Они скоро будут здесь. Они сюда и шли, в пещеру…
Дискутировать со мной Йованка, к счастью, не стала, но едва мы вышли на свет божий, она остановилась и упрямо свела брови:
– Я хочу вернуться к ручейку.
– Чтобы искупаться?
Йованка сердито сверкнула глазищами:
– Ты думаешь, тут был штаб Султана? Что-то не похоже… Там ведь, дальше, есть ход в глубину, правда?… А почему ты не пошел туда?
– Зачем?
– Не прикидывайся дурачком. К чему тащить на гору такие машины? Они не просто бурят и взрывают, они что-то делают.
Я попробовал прикинуться умным:
– А что, если они хотят взорвать пещеру? Может, это такой хитрый предвыборный ход Мехчича. Кандидат в депутаты уничтожает памятник темному прошлому. С помощью динамита он наводит мосты между враждующими народами Боснии…
– Еще чего! – отмахнулась Йованка. – Я все-таки вернусь сюда… – (Чтобы устоять на ногах, я покрепче схватил ее за плечо.) – Я знаю, ты умотался. Я сама чуть живая. Но у меня есть Оля, и если я не сделаю, что в моих силах…
– А вот это уже запрещенный прием. Армейским ботинком и прямо по сердцу! – Я попытался улыбнуться, но не очень получилось. – Ну хорошо, пошли к ручью. Только без толку, там ничего нет.
– Почему ты так думаешь?
– Если б там было что стоящее, были бы следы… И с этой большой пещерой что-то не так. На потолке копоти нет, значит, костров в ней не жгли. Стены зачем-то выкрасили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110