Все согласно закивали.
– А осталось ли желание достигнуть ее? Хотим ли мы уравнять с собой всю человеческую расу? Не уверен. По-видимому, произошли социологические сдвиги, которые создатели централизованной власти не предусмотрели. Род человеческий разросся в пространстве в гигантский организм, и, как справедливо отметил Стелло, каждая планета суть его клетка, а Бетельгейзе – голова. Мы рады тому, что задаем организму цели и обеспечиваем его законами. И не хотим его распада даже ради появления высшей формы организации. Мы противимся его смерти, ибо умрем вместе с ним, и стремимся поддержать его в настоящем виде как можно дольше.
– Ну и что, – возразил Ольриж. – Стоит ли напоминать, почему не удалось достигнуть цели сразу? Сначала пришлось решать второстепенные проблемы. Бессмертие для всей расы одновременно могло поставить под угрозу будущее человечества. Наши предшественники справедливо опасались перенаселения, голода, войн! Освоенная Галактика в то время была не столь обширна, а человечество еще не созрело для бессмертия. Далеко ли мы ушли от них?
– У нас нет уверенности в правильности наших решений, – усмехнулся черноглазый, – и мы никогда не обретем ее. Мы покорили или исследовали огромное количество годных для жизни планет, но еще больше планет ожидает нас в будущем. Человечество тончайшей паутиной опутало звезды, но все наши победы окажутся бессмысленными, если в ближайшее время в нашем распоряжении не окажется нужного количества людей.
– Так созрело человечество или нет? – напомнил Ольриж.
– Даже обсуждая этот вопрос до скончания веков, мы не придем к единому мнению, – сказал черноглазый. – Когда-то кто-то решил, исходя из определенных критериев, которые сейчас мы отвергли бы за несостоятельностью, что бессмертные пришли к зрелости, а остальное человечество нет. Однако мы не изменили критериев для вербовки новых бессмертных. Некогда было решено, что бессмертие останется тайной, строго охраняемой тайной. Но удастся ли сохранить тайну вечно? Не лучше ли открыть ее до того, как это сделают другие?
– На что вы намекаете? – осведомился Ольриж.
– Нам удалось сохранить бессмертие в тайне, введя поистине драконовские меры по ее охране. Во многом нам помогло удлинение времени – многие из нас неоднократно путешествовали со скоростью света. Но где гарантии, что так будет всегда? А если в Освоенной Галактике появится новая группа бессмертных и она решит оспаривать наше главенство?
– В такой ситуации человечество, которое мы знаем, погибнет, – заметил Фулн.
На привыкших сохранять невозмутимость лицах отразилось смятение.
– Пока нам удавалось преодолевать такого рода кризисы, – Ольриж был категоричен.
– Пока, – подчеркнул черноглазый. – Но сколько времени это будет продолжаться?
– Что вы предлагаете? – осведомился Альбранд.
– Бессмертие всему человеческому роду, и как можно быстрее.
Все замолчали. Стелло осушил свой стакан. Ольриж нервно сцепил пальцы.
– Я против, – наконец медленно проговорил он. – В данный момент я не вижу никакой опасности, ее просто нет.
– Вы уверены в этом? – ехидно спросил черноглазый.
– Предпочитаю, чтобы мне на нее указали пальцем. В Галактике сейчас царит спокойствие. Информация подтверждает это.
– Информация к нам поступает от Машины. Вы забыли о словах Фулна?
– Домыслы!
– Как знать!
– У нас нет врагов, которых вы могли бы назвать.
– У нас их десятки, Ольриж. Вы, наверно, спали все последние годы? А пуритане на их десяти планетах?
Ольриж расхохотался.
– Призраки. Мы раздавили их раз и навсегда лет пятьдесят назад. Теперь они знают, в чьих руках сила и кто вершит Историю.
– Может статься, что за пятьдесят лет они забыли о горечи поражения. Не спорьте, Ольриж. Вы совершаете ошибку, когда мыслите категориями бессмертных. В жизни обычного человека десять лет – немалый отрезок времени, а за полвека сменяются два поколения. Не уверен, что мы, бессмертные, сможем пережить поражение подобно простым смертным. Стоит нам раздавить одну волну непокорных, как на смену ей поднимается новая; мы же никогда не забываем полученных уроков. Каждое наше поражение окончательно и бесповоротно. Их поражения столь же преходящи, как и жизнь. Эльсинор никогда не расстанется с мечтой о гегемонии. Недавно там введены новые строгости по отношению к инородцам. Поведение эльсинорцев до странности беспокойно. Иногда они вспоминают о вещах, которые мы сочли несущественными, и не оставляют надежды там, где мы полагаемся на расчеты. Любой, с нашей точки зрения, пустяк может привести к падению империи.
– Их могущество незначительно по сравнению с нашим.
– Да, но вчера, а вернее, полвека назад этого не было. Их государство может возродиться.
– Мы их раздавим вновь.
– Или проиграем.
– Абсурд.
– Я предвидел ваше возражение, Ольриж. Пора перестать считать себя всезнающими и всемогущими. Мы можем потерпеть поражение. И мне не хочется, чтобы наше поражение обернулось гибелью Освоенной Галактики. Я хочу подарить бессмертие всему человечеству, хотя не надеюсь убедить вас, Ольриж. Но вспомните о словах Стелло, о его страхе присутствовать при гибели гигантского организма, над которым мы властвуем. Вас обуревают те же страхи. Все мы пытаемся подавить в себе один и тот же ужас. Если нам, правителям, суждено исчезнуть, наше исчезновение должно произойти по собственной воле.
– Надо дать человеку власть над всей Галактикой, – предложил Стелло. – Понадобятся годы, если не века, чтобы добраться до внешних границ этого островка в необъятном пространстве Вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49