– Я вас понимаю, – произнес он. – Вы мне не доверяете и не уверены, враг я или нет.
– Я не имею права рисковать.
Йоргенсен расправил плечи, погладил правой рукой рукоять мертвого оружия. Закатное солнце бросало на его лицо красные блики. Марио устало уронил оружие к ногам. Затем открыл магнитную застежку пояса, и тот соскользнул на землю. Встроенный генератор энергии, антигравитационный блок, ядерные гранаты, симбиотический комплекс – все не работало, все превратилось в мертвый груз. Однако пояс служил еще и символом беспредельного могущества посланцев Федерации. «Теперь предел этому могуществу установила Игона», – подумал Йоргенсен. Он понимал чувства Марио, если тот был своим.
– Ливиус.
– Слушаю, – отозвался тот с недовольной гримасой.
– У вас сохранился кинжал?
Вопрос был излишним. Ливиус никогда с ним не расставался. Он был единственным в коммандос, кто искусно владел этим древним оружием. Он умел и метать его, и драться им. Даже Шан Д'Арг побаивался его ножа.
– Конечно, – ответил Ливиус, отбросив со лба прилипшие волосы.
– Будете следить за Марио, – Йоргенсен избегал смотреть на них. – При малейшем подозрительном жесте убейте его. Вы поняли? Повторите.
Ливиус посмотрел на Марио, потом на Йоргенсена и снова на Марио.
– При малейшем подозрительном жесте-убить его, – едва слышно выговорил он.
Остальные молчали. Их сапоги были запорошены красной пылью спор.
– Попробуем вернуться на Альтаир. Маяк прямо перед нами. Вы понимаете, что я не могу рисковать. Если подлинный Марио мертв, а с нами его копия, то в момент активации маяка его оружие заработает, и он, перестреляв нас, в одиночку отбудет на Альтаир и…
Он не кончил фразы.
– Я понимаю, – заговорил Марио. – На вашем месте я поступил бы точно так же. У меня нет средств доказать, кто я на самом деле.
«Никто из нас не может доказать, кто он, – вдруг сообразил Йоргенсен. На лбу его проступили бисеринки холодного пота. – Никто. Во время погони каждый из них на какие-то мгновения оставался один. Быть может, под одной скалой лежит труп Ливиуса, под другой – Кнососа, под третьей – Нанского, а под четвертой… У не могу доверять ни одному. И в состоянии ответить лишь за себя. А если я ошибаюсь и в самом себе?».
Он не решился поделиться своими соображениями.
– Идите первым, Марио, – приказал он, с трудом сглотнув слюну.
Марио повернулся и, переставляя одеревеневшие ноги, двинулся вперед. Ливиус, подобрав с земли оружие и пояс, пошел за ним следом. Остальные нехотя тоже тронулись с места. Небо слева горело адским пламенем, и только вершины гор сияли белыми шапками.
Замаскированный маяк высился посреди поляны. Йоргенсен облегченно вздохнул и едва сдержался, чтобы не рвануться вперед, подобно Кнососу и Ливиусу. Он уже не надеялся отыскать поляну и боялся, что маяка на ней не окажется.
Он приблизился к скале, провел ладонью по шероховатой поверхности и почувствовал легкий укол тока. Кончиками пальцев он нащупал выступ, за которым пряталась клавиша контакта. И нажал на нее. Но ничего не произошло. И прекратилось покалывание в пальцах.
Йоргенсен стал торопливо ощупывать выступ.
– Ливиус, – он пытался совладать с собственным голосом, – передайте мне оружие Марио.
Поймав брошенный пистолет, Йоргенсен ударил рукояткой по выступу – что-то могло заклинить.
Оружие со звоном отскочило от камня. Йоргенсен ударил сильнее. Болели все мышцы. Нестерпимо хотелось вновь услышать резкий и четкий альтаирский говор. Скала крошилась, летели осколки. Йоргенсен с остервенением колотил по камню. Наконец, обессилев, он повернулся к товарищам. Слова были лишними. Маяк стоял на прежнем месте. Но дверь на Альтаир захлопнулась. Замаскированный под скалу маяк, неизвестно отчего, стал камнем.
Марио, по-видимому, все понял и расхохотался. Их, как маленьких, обвели вокруг пальца. Они спрятали маяк, а противник отрезал им путь к отступлению, превратив его в скалу.
Они стали пленниками Игоны и скоро станут пленниками ночи. К тому же среди них, возможно, имеется враг.
Ножки грибов полыхали светлым пламенем. Ливиусу удалось разжечь костер самым древним способом – высекая искры из камня.
Члены коммандос с недоумением смотрели на пламя – большинство из них видели огонь впервые.
Они инстинктивно уселись вокруг костра, протянув к огню озябшие руки и ноги. Ливиус играл кинжалом, искоса поглядывая на Марио и напевая песенку, которая с детства запала в памяти.
«Итак, мы заброшены на тысячу лет назад. Нет, не на тысячу, на сто тысяч лет назад, – думал Йоргенсен. – Мы впервые совершили настоящее путешествие во времени. Попали в эпоху, когда человек с голыми руками один на один выходил на дикого зверя, высекал огонь и даже не подозревал, что когда-то покинет Землю и поселится в космосе».
Ножки грибов горели с веселым треском. Отрешившись от всего, Марио не мигая смотрел на пламя.
«Еще девяносто часов ночи», – прикидывал Йоргенсен. У него пересохло в горле. Они выпили всю воду, выработанную симбиотическим комплексом. С рассветом придется отправиться на поиски воды, а она, скорее всего, находится на дне ущелья, рядом с Далаамом.
«Кроме огня и голых рук нас с нашими далекими предками сближает еще одно, – решил Йоргенсен. – Недоверие». Они замкнулись в себе, не зная, кто прячется за лицом друга, бок о бок с которым не раз приходилось сражаться. Наверно, нечто подобное испытывали первобытные охотники. Сотрудничество, взаимное доверие явились плодом многовекового пути вверх по ступеням цивилизации.
«Недоверие – истинная причина нашего пребывания здесь, – неожиданно осенило Йоргенсена, и эта мысль словно разогнала мрак ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40