Андрей Аливердиев
Скиталец
Знакомство
Мы познакомились в самолете Венеция-Москва. «Рыбак рыбака видит издалека,» — гласит народная мудрость. Так и эти ребята, лишь краем глаза увидев мой путевой дневник, сразу узрели во мне родственную душу, и вскоре между нами завязался презанимательнейший разговор, которому как нельзя лучше способствовал трехчасовой полет.
Парня звали Витя, девушку — Алиса. Они были молодоженами и возвращались из почти свадебного путешествия.
Сначала они гостили у Алисыных дедушки и бабушки, которые были немцами, и теперь жили в ФРГ. А потом молодая пара совершила вояж по Европе. Везет же некоторым!
— В каком стиле ты пишешь? — спросила Алиса после того, как наша писательская общность выяснилась полностью и окончательно.
— Трудно сказать. Раньше я называл это фэнтези, но скорее это готика с эзотерикой. Мои герои путешествуют по истекающим один из другого мирам, где их преследуют всякие ужасы.
Главное же в моих произведениях не какие-то магические или технические прибамбасы, а сами герои. Как они ведут себя в этих нетипичных ситуациях.
— Так почему же не фэнтези?
— Фэнтези предполагает создание миров, живущих по законам, отличным от наших. Это дает большую свободу творчества. Но не полную. Толкин, Муркок Желязный — они действительно создали свои замкнутые магические миры. Но, скажем, миры Ричарда Баха — это совсем другое.
— В чем же?
— В них нет лишней магии. Они скорее психологичны, если можно так выразиться.
— И романтичны, — поддержал меня Витя. — Как сказки Александра Грина.
— А я вот пишу в жанре настоящего фэнтези. — вставила свое слово Алиса,
— С магией и разными расами.
Кстати ты прав относительно основной задачи писателя.
Прямо скажем, приятно в суетной толпе найти понимающего тебя человека. Жаль, что она была замужем…

* * *
Так мы болтали в течение всего полета. В Шереметьево же мы обменялись визитками и они пригласили меня на свою тусовку. Прошу прощения за жаргонное слово, но это была именно она самая.
— Я знаю одно кафе. Там собираются такие, как мы. Одинокие искатели.
— Искатели… Хорошее слово. Мы действительно чего-то ищем, и, будучи не в силах найти, создаем свои воображаемые миры.
— Да. Приходи завтра к пяти по этому адресу. Там будет интересно.
Я согласился. Если бы я знал, что ждало меня потом… Наверняка все равно поступил бы также. Может быть, немного лучше подготовился бы. Но едва ли это у меня получилось бы.
Ибо как верно гласит народная мудрость, перед смертью не надышишься.

* * *
Кафе
В таком большом городе, как Москва, должно было существовать всг. Как в Греции. Существовало и писательское кафе. Возможно, не единственное. Но, воистину, уникальное в своем роде.
Когда я подошел к кафе, его двери были закрыты. Я удивленно пожал плечами и уже думал было уходить, когда подошедший парень постучался и, поздоровавшись, вошел внутрь. Я двинулся за ним.
— Сегодня частная вечеринка, — сказал стоящий в дверях здоровяк.
— Странно. Витя и Алиса говорили…
— Так бы сразу и сказал! Проходи!
И я прошел в обволакивающий полумрак кафе, который почему-то не внушил мне особого энтузиазма. Царившая атмосфера явно говорила о его некоторой элитарности. И я не мог точно знать, как воспримется в этой обстановке новый человек, коим являлся я. Однако, я привык сдерживать обещания и, не долго думая, двинулся к стойке бара.
Взяв бутылку четвертой «Балтики» и орешков, я занял один из пустующих столиков (а кафе, к слову, вообще было почти пустое, если не считать трех хиппующих подростков, один из которых невольно указал мне дорогу, и одного не менее хиппующего старика, одиноко потягивающего свое пиво), и принялся ждать своих опаздывающих друзей.
Постепенно кафе стало заполняться народом, среди которого появились и мои новые друзья. Они быстро втянули меня в свою компанию, закружив в шумном круговороте богемной вечеринки, посвященной, как выяснилось, их возвращению.

* * *
Как-то к нашему столику подсел презанимательнейший тип лет сорока пяти, невысокого роста с длинноватыми волосами и большими усами. «Фотограф», — почему-то подумалось мне. Но я ошибся, так как это оказался хозяин заведения.
Вторым же по значимости его занятием было деланье мозгов начинающим писателям вроде меня, которые все время кучковались в его кафе.
— При такой концентрации творцов миров на душу населения их мысли могут начать материализовываться, — говорил он располагающим к спору тоном.
— Хотелось бы…
— Зря смеешься. Втянет в междумирье, тогда узнаешь.
— А ты уже был? — спросил я с иронией.
— Не то чтобы был, я есть в нем, и не знаю, как из него выбраться.
Он говорил серьезно. Настолько серьезно, что я решил, что надо мной издеваются.
— А что, лечиться не пробовал? — спросил я его в его же манере.
— Ты имеешь в виду психушку? Был я и там. Прикольное место.
Дальше к нам вновь подкатили Витя с Алисой, а вместе с ними еще трое писателей, как оказалось, высказавших намерение познакомиться с коллегой с Северного Кавказа.
И как я ни старался сдерживаться, памятуя о том, что завтра ни свет, ни заря у меня рейс, нагрузиться в тот вечер пришлось мне изрядно.

* * *
Самолет
Как это не странно, этот домодедовский рейс, обычно задерживаемый минимум часа на три, сегодня был подан вовремя.
Голова шумела после выпитого вчера, и в самолете танец грез быстро закружил меня в своем красочном вихре, увлекая в таинственный мир Морфея.

* * *
Проснулся я, когда объявили, что самолет совершил посадку. Не могу вспомнить, что мне снилось, но пробуждение было неожиданным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11