— Они с папой полюбили друг друга с первого свидания, и на втором он подарил ей кольцо. Можете представить, что обоим тогда было уже за сорок? Папа отдал мне кольцо после смерти мамы. Это было три года назад, и вы знаете, он пережил ее всего на три месяца. Правда, у мамы пальцы были тоньше, поэтому я и ношу его на мизинце. Еще он подарил ей брошку на десятую годовщину свадьбы.
Его раздражала утомительная болтовня, но теперь он понял, что, как и все остальное, она оказалась полезной. Он тогда сидел у ее кровати. Дешевую пластмассовую шкатулку она держала в ящике ночного столика. Это кольцо, брошку и бумажник из ее сумочки легко будет унести, и он запросто инсценирует убийство при ограблении.
Потом он выбросит все это вместе с мокасинами, и на том дело закончится.
Но остается Кэти Демайо.
Он пожевал губами. Во рту пересохло.
Он подумал о квартире Эдны. Как он туда попадет? Решится ли он позвонить, чтобы она его впустила? А если она не одна?
Но она будет одна. В этом он не сомневался. Она ехала домой, чтобы выпить. Это было ясно по тем нервным, нетерпеливым движениям, которые он видел, наблюдая за нею из коридора. Она была возбуждена, взволнована, явно прокручивала в голове то, что завтра расскажет полиции.
Его прошиб холодный пот при мысли о том, что она решила поболтать с пациентками в приемной до того, как рассказала ему о Венджи. Всем Эднам в этом мире необходимы слушатели. Слушайте меня! Замечайте меня! Я существую!
Недолго тебе осталось, Эдна, недолго.
Он въехал на площадку около ее дома. В последний раз он оставлял машину за домом, на одной из стоянок для гостей. Решится ли он сейчас поехать туда? Было холодно, ветрено и темно. Народу наверняка мало. Все будут спешить и не обратят внимания на самую обыкновенную темную и недорогую машину. В прошлый раз он объехал ее дом. Она жила на первом этаже последнего блока. Густые кусты скрывали ржавую сетку, отделявшую жилой комплекс от крутого оврага, который обрывался вниз на дюжину футов, а по дну тянулась железнодорожная колея, ответвление основной линии.
Окно спальни Эдны выходит на стоянку. Под окном растут высокие нестриженые кусты. Окно находится над самой землей — достаточно низко, насколько он помнил. Может, оно не заперто? К этому времени, если он рассчитал верно, Эдна должна быть в стельку пьяной. Можно войти и выйти через окно. Это сделает ограбление достоверным. Или он позвонит, войдет, убьет ее и уедет. Даже если его кто-то увидит, он просто скажет, что привез кое-какие бумаги, но решил не оставлять их, потому что она была пьяна. Должно быть, грабитель вошел позже. Никому не придет в голову обвинять процветающего врача в ограблении нищего бухгалтера.
Успокоившись, он снизил скорость на подъезде к жилому комплексу. Этим холодным февральским вечером одинаковые двухэтажные блоки казались окоченевшими и покинутыми.
На стоянке находилось с полдюжины машин. Он встал между туристским фургоном и универсалом, которые скрыли машину от посторонних глаз. Надел хирургические перчатки и положил пресс-папье в карман пальто. Осторожно выскользнув из машины, бесшумно закрыл дверцу и исчез в тени здания. Мысленно поблагодарил бога за то, что Эдна живет в последнем блоке. Не перепутаешь.
Штора на окне спальни была почти опущена, но на подоконнике стоял цветок в горшке. Штора доходила до верхушки растения, и он мог ясно видеть, что происходит внутри. В комнату проникал свет из коридора. Окно было приоткрыто. Наверное, Эдна в гостиной или за обеденным столом. Приглушенно бормотал телевизор. Можно войти через окно.
Он быстро огляделся и еще раз убедился в том, что вокруг никого нет. Сильными, затянутыми в перчатки пальцами он открыл окно, бесшумно поднял штору, тихо взял горшок с растением и поставил его на землю. Позже это станет очевидным доказательством способа проникновения. Он влез на подоконник. Для такого крупного мужчины он был на удивление ловок.
Он оказался в спальне. При тусклом свете оглядел девственно опрятную комнату, махровое покрывало, распятие над кроватью, фотографии пожилой пары в рамках, кружевную салфетку на обшарпанном комоде, отделанном красным деревом.
Пора приступать к делу, которое он ненавидел. Он нащупал в кармане пресс-папье. Надо ударить ее. Когда-то он читал о враче, которого признали виновным в убийстве из-за того, что удар ножом был нанесен слишком точно. Нельзя рисковать, чтобы его выдали медицинские знания. Именно медицинские знания привели его сюда.
Он на цыпочках двинулся по короткому коридору. Ванная справа. Гостиная в шести футах впереди и слева. Он осторожно заглянул туда. Телевизор включен, но в комнате никого нет. Скрипнул стул. Она, должно быть, сидит в крошечной столовой нише. Он осторожно вошел в гостиную. Наступил решающий момент. Если она увидит его и закричит…
Но Эдна сидела к нему спиной. Закутанная в махровый голубой халат, она почти сползла с кресла перед столом. Одна рука лежала рядом с огромным стаканом для коктейлей, другая на коленях. Перед ней стоял почти пустой высокий графин. Голова свисала на грудь. Слабое ровное дыхание указывало на то, что она спит. От нее тяжело пахло алкоголем. Он быстро оценил ситуацию. Взгляд упал на тихо шипящий радиатор справа от стола. Старомодный радиатор с острыми незащищенными ребрами. Может, ему и не понадобится пресс-папье? Возможно…
— Эдна, — чуть слышно прошептал он.
— М-м-м… ой… — Она подняла на него затуманенные глаза. Смутившись, начала было вставать, неуклюже изогнувшись в кресле. — Доктор…
Мощный удар отбросил ее назад. Голова ударилась о радиатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83