, непента, майоран, бессмертники, лотосы, розы, фиалки и гиацинты, достойные садов Адонисовых Адонис — прекрасный юноша, любимец Афродиты; бил растерзан вепрем во время охоты, а затем превращен богиней в цветок (греч. миф.). Сады Адониса — поговорка, обозначающая все непрочное, быстро преходящее, доставляющее лишь кратковременное удовольствие.

. Рожденная среди этих услад, не с плачем вступила я в жизнь, но ласково улыбнулась матери. Право, не завидую я вышнему Крониду , вскормленному козой Кронид — сын Крона, то есть Зевс. Крон, зная, что он будет свергнут одним из сыновей, проглатывал всех своих детей, как только они рождались. Младшего сына, Зевсa., мать его Рея родила в пещере на острове Крите и, спрятав от отца, поручила заботам нимф, которые вскормили его молоком божественной козы Амалфеи (греч. миф.).

, — ведь меня питали своими сосцами две прелестные нимфы — Метэ Метэ — Опьянение (греч.).

, рожденная Вакхом, и Апедия Апедия — Невоспитанность (греч.).

, дочь Пана.Обеих вы видите в толпе моих спутниц и наперсниц. А если вам угодно знать имена всех прочих, то — клянусь Гераклом! — я назову их не иначе, как по-гречески.

Глава IX Глупость говорит:
Вот эта, с горделиво поднятыми бровями, — Филавтия. Та, что улыбается одними глазами и плещет в ладоши, носит имя Колакии . Колакия — Лесть (греч.).

А эта, полусонная, словно дремлющая, зовется Летой . Лета — Забвение (греч.).

Эта, что сидит со сложенными руками, опершись на локти, — Мисопония Мисопония — Лень (греч.).

. Эта, увитая розами и опрысканная благовониями, — Гедонэ Гедопэ — Наслаждение (греч.).

. Эта, с беспокойно блуждающим взором, называется Анойя Анойя — Безумие (греч.).

Эта, с лоснящейся кожей и раскормленным телом, носит имя Трифэ Трифэ — Чревоугодие (греч.).

. Взгляните еще на этих двух богов, замешавшихся в девичий хоровод: одного из них зовут Комос , Комос — Разгул (греч.).

а другого — Негретос Гипнос Негретос Гипнос — Непробудный сон (греч.).

. С помощью этих верных слуг я подчиняю своей власти весь род людской, отдаю повеления самим императорам.

Глава Х Глупость говорит:
Теперь вы знаете, каков мой род, каково воспитание и какова свита. Дабы не подумал никто, будто я без должного права присвоила себе звание богини, внимайте, навострив уши, какими благами одаряю я богов и людей и как широко простирается моя божественная сила.Если не зря написал некто, что быть богом — значит помогать смертным, и ежели по заслугам допущены в верховное собрание богов те, кто ввел в употребление хлеб, вино и прочие полезные вещи, то почему бы и мне не именоваться альфой в алфавите богов, поскольку я щедрее всех?

Глава XI Глупость говорит:
Прежде всего — что может быть слаще и драгоценней самой жизни? Но кому обязаны вы возникновением ее, если не мне? Ведь не копье Паллады, дщери могучего отца , и не эгида тучегонителя Зевса Эгида — щит Зевса, сделанный из кожи выкормившей его козы Амалфеи (греч. миф.).

производят и умножают род людской. Воистину, сам отец богов и владыка людей, сотрясающий Олимп единым своим мановением, откладывает порою в сторонку трезубые свои молнии и обличье титана, столь страшное небожителям. Волей-неволей напяливает он, подобно актеру, чужую личину, когда овладевает им столь привычное для него желание делать детей. Стоики полагают, что они всего ближе к богам. Но дайте мне тройного, четверного, дайте, если угодно, тысячекратного стоика, — я докажу, что и ему придется Эразм говорит об этике стоицизма, философского учения, основанного древнегреческим философом Зеноном (IV—III вв. до н.э.) и получившего широкое распространение в Римской империи (Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий и др.). Стоики проповедовали отказ от радостей жизни и подчинение всех человеческих страстей и чувств разуму.

в подобном случае отложить в сторону если не бороду, знамя мудрости, общее, впрочем, с козлами, то свою хмурую важность и свои твердокаменные догматы, придется расправить морщины на лбу и покориться сладостному безумию. Утверждаю, что ко мне, лишь ко мне одной, должен будет взывать этот мудрец, ежели только возжелает стать отцом. Впрочем, почему бы мне, по обычаю моему, не изъясниться еще откровеннее? Скажите, пожалуйста, разве голова, лицо, грудь, рука, ухо или какая другая часть тела из тех, что слывут добропорядочными, производит на свет богов и людей? Нет, умножает род человеческий совсем иная часть, до того глупая, до того смешная, что и поименовать-то ее нельзя, не вызвав общего хохота. Таков, однако, источник, более священный, нежели числа Пифагоровы Но мысли древнегреческого философа Пифагора (VI в. до н.э.), в основе всего сущего лежит число.

, и из него все живущее получает свое начало. Скажите по совести, какой муж согласился бы надеть на себя узду брака, если бы, по обычаю мудрецов, предварительно взвесил все невыгоды супружеской жизни? Какая женщина допустила бы к себе мужа, если бы подумала и поразмыслила об опасностях и муках родов и о трудностях воспитания детей? Но если жизнью мы обязаны супружеству, а супружеством — моей служанке Анойе , то сами вы понимаете, в какой мере являетесь моими должниками. Далее, какая женщина, единожды попробовавшая рожать, согласилась бы повторить этот опыт, если б не божественная сила спутницы моей Леты? Не во гнев будь сказано Лукрецию, сама Венера не посмеет отрицать, что без моей чудесной помощи все ее могущество не имело бы ни силы, ни действия Тит Лукреций Кар (ок.
1 2 3 4 5 6 7 8