И к чему
это, когда предостаточно света! Но здесь другое дело, Юпитер весь пропитан
радиоизлучениями. Эту энергию можно использовать, даже запасать. Может
быть, перед тобой плавучая электростанция!
В разговор вмешался новый голос:
- Говорит руководитель полета. Все это очень интересно, однако сперва
надо решить гораздо более важный вопрос. Можно ли назвать это существо
разумным? Если да, то нам не мешает вспомнить директивы о первом контакте.
- До полета сюда, - уныло отозвался доктор Бреннер, - я мог бы
поклясться, что антенное устройство для коротких волн способно создать
только разумное существо. Теперь я в этом не уверен. Возможно, это плод
естественной эволюции. И ведь если на то пошло, такое устройство не
удивительнее человеческого глаза.
- Ясно - на всякий случай согласимся считать это существо разумным.
Следовательно, экспедиция должна придерживаться всех положений директивы.
Надолго воцарилась тишина, участники радиопереклички осмысливали, что
из этого вытекает. Похоже, впервые в истории космонавтики пришла пора
применить правила, разработанные в ходе столетней дискуссии. Человек
извлек - должен был извлечь! - урок из ошибок, допущенных на Земле. Не
только во имя морали, но и ради своих же собственных интересов нельзя
повторять эти ошибки на других планетах. Слишком опасно обращаться с
разумом так, как некогда американские поселенцы обращались с индейцами, а
европейцы и другие обращались с коренным населением Африки...
Первое правило гласило: сохраняй дистанцию. Не пытайся приблизиться
или хотя бы налаживать общение, не дав "им" вдоволь времени как следует
изучить тебя. Что означает "вдоволь времени", никто не брался определить.
Решать этот вопрос предоставлялось самому участнику контакта.
На плечи Говарда Фолкена легла ответственность, о какой он никогда не
помышлял. В те немногие часы, что он еще проведет на Юпитере, ему, быть
может, суждено стать первым полномочным представителем человечества.
Какая изысканная ирония судьбы! Оставалось только пожалеть, что врачи
не смогли вернуть ему способность смеяться.

7.
Начинало темнеть, но Фолкену было не до этого, он все свое внимание
сосредоточил на живом облаке в поле зрения телескопа. Ветер, упорно неся
"Кон-Тики" по окружности исполинской воронки, сократил расстояние между
ним и медузой до двадцати километров. Когда останется меньше десяти,
придется совершать маневр уклонения. Хотя Фолкен был уверен, что
электрическое оружие медузы поражает только вблизи, его не тянуло затевать
проверку. Пусть этой проблемой займутся будущие исследователи, а он
заранее желает им успеха.
В кабине стало совсем темно. Странно - до заката еще не один час. Что
там на экране горизонтального локатора?.. Он все время на него поглядывал,
но, кроме изучаемой медузы, километров на сто не было никаких целей.
Неожиданно с поразительной силой возник тот самый звук, который
доносился до него из юпитеровой ночи. Гулкий рокот, чаще, чаще - вся
кабина вибрировала, будто горошина в литаврах, - и вдруг оборвался...
В томительной внезапной тишине две мысли почти одновременно пришли в
голову Фолкена.
На этот раз звук долетел до него не за тысячи километров по
радиоканалу - он пронизывал атмосферу вокруг "Кон-Тики".
Вторая мысль была еще более тревожной. Фолкен совсем забыл -
непростительно, но голова была занята другими вещами, которые казались
важнее, забыл, что большая часть неба над ним закрыта газовой оболочкой
"Кон-Тики". А посеребренный для теплоизоляции шар непроницаем не только
для глаза, но и для радара.
Все это он, конечно, знал. Знал о небольшом изъяне конструкции, с
которым мирились, не придавая ему значения. Но этот изъян показался
Говарду Фолкену очень серьезным сейчас, когда он увидел, как сверху на
кабину со всех сторон опускается частокол огромных, толще всякого дерева,
щупалец...
Раздался возбужденный голос Бреннера:
- Не забывай о директиве! Не вспугни его!
Прежде чем Фолкен успел дать подобающий ответ, все прочие звуки опять
потонули в могучей барабанной дроби.
Настоящего пилота-испытателя узнают по его реакциям не в таких
аварийных ситуациях, которые можно предусмотреть, а в таких, возможность
которых никому даже в голову не приходила. Не больше секунды понадобилось
Фолкену на анализ ситуации, затем он молниеносно дернул разрывной клапан.
Термин этот был пережитком поры водородных аэростатов - на самом деле
оболочка "Кон-Тики" вовсе не разорвалась, просто открылись жалюзи, выше
пояса. Тотчас нагретый газ устремился наружу, и "Кон-Тики", лишенный
подъемной силы, начал быстро падать в поле тяготения, которое в два с
половиной раза превосходило земное.
Чудовищные щупальца ушли вверх и пропали. Фолкен успел заметить, что
они усеяны большими пузырями или мешками - очевидно, для плавучести, и
заканчиваются множеством тонких усиков, напоминающих корешки растения. Он
был готов к тому, что вот-вот сверкнет молния, но ничего, обошлось.
Стремительное падение замедлилось в более плотных слоях атмосферы,
где спущенный шар стал играть роль парашюта. Потеряв около трех километров
высоты, Фолкен решил, что уже можно закрывать жалюзи. Пока он восстановил
подъемную силу и уравновесил аппарат, было потеряно еще около полутора
километров, и оставалось совсем немного до рубежа безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17