Когда
снова станет безопасно ходить на этих хрупких, не защищенных броней яхтах,
он уже будет стар.
Мертон бросил в мусорный ящик пустые коробки из-под еды и снова
повернулся к перископу. В первый миг он обнаружил только пять яхт,
"Вумера" куда-то исчезла. Прошло несколько минут, прежде чем он отыскал ее
- туманный призрак на фоне звезд, парализованный тенью "Лебедева". Он
хорошо представлял себе, как австралазийцы лихорадочно пытаются выбраться
из ловушки. Как же они попались? Очевидно, у "Лебедева" необычайно высокая
маневренность; стоит присматривать за ним, хотя сейчас он слишком далеко,
чтобы угрожать "Диане".
Земли почти не видно, остался только узенький яркий серп, стремящийся
к Солнцу. Рядом с пламенной дугой тускло обрисована ночная сторона
планеты; тут и там в просветах между тучами поблескивает зарево больших
городов. Темный диск уже заслонил часть Млечного Пути, через несколько
минут он начнет закрывать Солнце.
Свет угасал; по мере того как "Диана" бесшумно погружалась в тень
Земли, парус загорался сумеречным пурпурным оттенком - отблеском
многократных закатов, удаленных на тысячи миль. Солнца кануло за невидимый
горизонт, и в несколько минут сгустилась ночь.
Мертон посмотрел назад вдоль орбиты, по которой прошел уже четверть
пути вокруг родной планеты. Одна за другой гасли яркие звездочки
остальных, когда они следом за ним ныряли в быстротечную ночь.
Какой-нибудь час - и Солнце опять покажется из-за огромного черного щита;
до тех пор все они беспомощны, должны идти по инерции.
Он включил прожектор и стал просвечивать его лучом темный парус.
Тысячи акров пленки уже сморщились, обмякли, фалы провисают, надо скорей
подтягивать их, пока не запутались. Но это в порядке вещей. Все идет как
было задумано. Отставшим от него миль на пятьдесят "Арахне" и
"Санта-Марии" повезло меньше. Мертон узнал, какая неприятность их
постигла, когда вдруг заработало радио на аварийной волне.
- Номер два, номер шесть, говорит контроль. Вам грозит столкновение.
Ваши орбиты пересекутся через шестьдесят пять минут! Вам нужна помощь?
Наступило долгое молчание, два капитана переваривали недобрую весть.
Интересно, кто из них виноват? Вероятно, одна яхта пыталась закрыть другую
тенью и не успела закончить маневр, как обе вошли в мрак. А теперь уже
ничего не поделаешь.
Но ведь у них есть еще шестьдесят пять минут! Они успеют снова выйти
на Солнце из-за Земли. Если паруса тогда уловят достаточно энергии, они
сумеют, может быть, избежать столкновения. Наверно, сейчас на "Арахне" и
"Санта-Марии" вычислители работают с полной нагрузкой.
"Арахна" ответила первой, и ответ был именно такой, какого ожидал
Мертон.
- Контроль, здесь номер шесть. Спасибо, нам не нужна помощь. Сами
справимся.
"Любопытно будет посмотреть", - подумал Мертон. Надвигается первый
драматический эпизод гонки, и произойдет он как раз над линией полуночи на
спящей Земле.
Весь следующий час Мертон был слишком занят своим собственным
парусом, чтобы волноваться из-за "Арахны" и "Санта-Марии".
Не так-то просто уследить за пятьюдесятью миллионами квадратных футов
теряющегося во тьме пластика, освещенного лишь узким лучом прожектора да
сиянием далекой Луны. Отныне и на протяжении почти половины околоземной
орбиты надо держать всю эту огромную плоскость ребром к Солнцу. В
ближайшие двенадцать-четырнадцать часов парус будет только помехой - ведь
яхта пойдет навстречу Солнцу, и его лучи могут отбросить ее назад. Жаль,
что нельзя совсем убрать парус, пока он не понадобится вновь. Еще никто не
придумал, как это сделать.
Далеко внизу вдоль кромки Земли занимался рассвет. Через десять минут
кончится затмение Солнца; лучи ударят в паруса, и плывущие по инерции яхты
опять оживут. Это будет критическая минута для "Арахны" и "Санта-Марии",
для всех участников.
Мертон повернул перископ и поймал два силуэта, парящих среди звезд.
Совсем близко друг от друга, от силы их разделяют три мили.
А что, может быть, и впрямь справятся... Словно взрыв, вспыхнула заря
- это Солнце вынырнуло из Тихого океана. На миг парус и фалы стали алыми,
потом золотыми, потом ослепительно белыми: наступил день. Стрелки
динамометров самую малость оторвались от нуля. "Диана" по-прежнему была
почти совсем невесомой; солнечный ветер дул в лоб, и ускорение упало до
миллионных долей G.
Но "Арахна" и "Санта-Мария", силясь разойтись, не хотели убирать
паруса, которые мучительно медленно расправлялись, ощутив первое легкое
дуновение солнечного ветра. Меньше двух миль теперь разделяло яхты.
Наверно, все телевизионные экраны на Земле сейчас показывают эту
затянувшуюся драму.
Капитаны обеих яхт были люди упрямые. Каждый из них мог обрубить фалы
и сойти, уступив другому путь, но они не пошли на это - слишком много
поставлено на карту: деньги, слава, престиж.
Мягко и беззвучно, будто снежинки в зимнюю ночь, "Арахна"
"Санта-Мария" столкнулись.
Квадратный змей как-то незаметно слился с круглой паутиной; медленно,
как во сне, заколыхались, переплетаясь, длинные фалы. Как ни занят был
Мертон своими снастями, он не мог оторвать глаз от этой неслышимой,
растянутой во времени катастрофы.
Два паруса, словно серебристые колышущиеся облака, продолжали
сливаться в одну сплошную, нерасчленимую массу. Это длилось минут десять,
наконец обе капсулы вырвались на волю и пошли в разные стороны,
разминувшись в каких-нибудь ста ярдах друг от друга.
1 2 3 4 5 6 7 8