– Он указал на плотно составленное оборудование в самой середине углубления. – Вот где происходит самое главное. Это несколько сверхпроводящих магнитов.
– Так вот зачем понадобилась криогеника.
– Да. Там мы создаем мощные электромагнитные поля – поля, с помощью которых формируются крошечные двигатели Казимира. – Его голос был наполнен гордостью. «Он имеет на это право», – подумал Давид. – Именно здесь весной мы раскрыли первую «червоточину»– Я заказал специальную табличку – ну, знаешь, такой памятный знак. Можешь называть меня выпендрежником. А теперь мы используем это место, чтобы развивать технику дальше – как можно дальше и настолько быстро, насколько можем.
Давид повернул голову к Хайрему:
– Зачем ты меня сюда привел?
– Вот и я хотел задать тот же самый вопрос.
Совершенно неожиданно прозвучавший голос явно испугал Хайрема.
Из тени у подножия горы детекторных блоков вышел человек и остановился рядом с Хайремом. На мгновение сердце у Давида замерло, потому что перед ним словно бы возник двойник его отца – или преждевременный призрак. Но, присмотревшись внимательнее, Давид заметил отличия: этот человек был значительно моложе, не так грузен и, пожалуй, немного выше ростом, а волосы у него были густые и угольно-черные.
Но эти льдисто-голубые глаза, такие необычные при наличии азиатской крови, несомненно, достались молодому человеку по наследству от Хайрема.
– Я вас знаю, – сказал Давид.
– По скандальным телепрограммам?
– Вы – Бобби. – Давид натянуто улыбнулся.
– А вы, видимо, Давид, мой сводный брат, о котором я не ведал, пока мне не пришлось узнать об этом от журналистки.
Бобби явно злился, но держал себя в руках и говорил холодно.
Давид догадался, что угодил в эпицентр запутанного семейного скандала, – и что самое противное, это была его семья.
Хайрем переводил взгляд то на одного, то на другого сына.
Наконец он вздохнул и изрек:
– Давид, может быть, пора мне попросить, чтобы тебе принесли кофе.

Кофе оказался из самых худших, какие только доводилось пробовать Давиду. Но рабочий, который подал им кофе, не отошел от столика до тех пор, пока Давид не сделал первый глоток.
«А ведь это Сиэтл, – напомнил себе Давид. – Здесь хороший кофе – уже лет сто просто-таки фетиш для представителей тех классов общества, которые владеют компаниями вроде этой» Сиэтл считается кофейной столицей США. Кофе здесь выпивается столько, что гущу используют как удобрение. Говорят, даже цветы в Сиэтле припахивают кофе.

.
Он натянуто улыбнулся.
– Превосходно, – выдавил он. Рабочий просиял и ретировался.
Столовая разместилась в уголке «вычислительного зала» – компьютерного центра, где анализировались данные результатов различных экспериментов. Сам зал – Хайрем экономил на всем – был невелик. Он представлял собой всего-навсего временный офисный модуль с полом из пластиковых плиток, флуоресцентными осветительными панелями на потолке и перегородками «под дерево» между рабочими местами сотрудников. Здесь теснились компьютерные терминалы, софт-скрины, осциллоскопы и прочее электронное оборудование.
Повсюду змеились провода и оптоволоконные кабели, пучки которых крепились к стенам, полу и потолку. В воздухе сгустилась смесь запахов озона, подгоревшего кофе и пота.
Столовая выглядела довольно уныло – пластиковые столики и автоматы для выдачи готовых блюд. Всем заправлял потрепанного вида дрон-робот. Хайрем и двое его сыновей сидели за столиком, сложив перед собой руки и избегая смотреть друг другу в глаза.
Хайрем сунул руку в карман и вынул софт-скрин размером с носовой платок, расправил его и сказал:
– Я проясню ситуацию. Включить. Проиграть запись. Каир.
Давид устремил взгляд на экран. Короткие сцены следовали одна за другой. Посреди залитого солнцем Каира кому-то оказывали неотложную медицинскую помощь: люди с носилками, оттаскивающие раненых от зданий, больницы, переполненные трупами, толпы отчаявшихся родственников, измученные медики, кричащие матери, прижимающие к груди неподвижных младенцев.
– Боже…
– Бог, видимо, смотрел в другую сторону, – мрачно буркнул Хайрем. – Это случилось сегодня утром. Новая война за воду. В какой-то из стран, лежащих на берегу Нила, сбросили в воду отравляющие вещества. По предварительной оценке – две тысячи погибших, десять тысяч заболевших, и ожидается, что еще многие умрут. – Он постучал кончиком пальца по небольшому экрану. – Теперь обратите внимание на качество изображения. Некоторые сцены сняты ручными камерами, другие – дронами. Все съемки произведены в течение десяти минут после первого сообщения о массовом отравлении, поступившего от местного новостного агентства. А проблема вот в чем. – Хайрем прикоснулся кончиком ногтя к уголку экрана. Там значился логотип: ENO – «Earth News Online» «Новости планеты (Земли) в прямом эфире» (англ.).

. Эта компания была одним из самых злейших конкурентов Хайрема на ниве сбора новостей. Он проворчал: – Мы пытались договориться с местным агентством, но ENO нас переиграла. – Он посмотрел на сыновей. – Это происходит все время. На самом деле, чем больше я получаю прибыли, тем больнее кусают меня за пятки маленькие зубастики вроде ENO. У меня съемочные группы и стрингеры по всему миру, и это стоит мне немалых денег. На меня работают местные агенты, расставленные на каждом углу по всей планете. Но мы не можем находиться везде и всюду. А если нас нет там, где что-то происходит, уйдет несколько часов и даже дней, чтобы группа попала на место. В круглосуточном новостном бизнесе, вы уж мне поверьте, опоздание даже всего на одну минуту фатально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122