Укрыв ноги пледом, мы постепенно отходили от наших переживаний.
— Да, ребятки. Здорово вы повеселили старика! — сказал Том, отхлебнув бренди. Лет десять уже ничего не происходило у нас в глуши, стоило только вам тут появиться — и на тебе!
— Ты же сам хотел посмотреть. — ответил отец.
— О, я нисколько не жалею. Наоборот, я уж это дело так не оставлю. Мне надо только слегка отойти, а потом я что-нибудь удумаю супротив ихнего электричества.
— Том, возможно, это совсем не электричество.
— Неважно — против Тома ничего еще не выстаивало. Единственное, что мне не понятно, при чем тут Тори?
Он повернулся ко мне и подмигнул:
— Возможно, ты не так прост, малыш. А?
— Том! Я не хотел тебе ничего рассказывать, да и долгая слишком история получится.
— Ты не бойся. Я держать язык за зубами умею, а уж насчет времени, у нас его вагонов сто, не меньше.
— Ну, смотри. Сам напросился.
По мере рассказа Том все больше округлял глаза и все чаще посматривал на меня. К концу рассказа он повернулся ко мне и сказал:
— Стало быть, здравствуйте, мистер инопланетянин!
Мы с отцом захохотали, а Том сидел с ошарашенным видом и все не мог поверить.
— Не может быть! Я уж наслушался сказок про телепатов и про всякую чертовщину. Но чтобы мальчики исчезали среди белого дня?! Не верю!
Я, смеясь, посмотрела на отца и подмигнула.
— О`кей! Только одно условие. Том, ты обещал, с этого дня ты — могила за семью замками!
— Если это не вранье, то уж я буду не более разговорчив, чем наш повесившийся Эдд Паркер!
— Идет. Тогда попросим Тори продемонстрировать. Только, Тори, не более, чем на минутку!
Я кивнула. Затем достала тот самый красный листочек и поставила его посреди стола.
— Том, отодвинься, а то обожжешься. Воздух `слегка` теплеет, когда он это делает.
— Если не трудно, ущипните меня заранее.
Я сел в кресло и знаком потребовал тишины. Затем в течении минуты я меняла цвета у себя в глазах и, когда достигла нужного, послал сигнал закрепиться. Комната послушно дрогнула и, став на секунду плоской, опять стала нормальной.
— Виски! — прошептал Том — Дайте мне виски!
Когда он, не отрывая взгляда от моего кресла, поднес бокал ко рту, я протянула руку и постучала по бокалу. Он выронил его, расплескав виски на пол. В следующую секунду я стал видимым и взял его за руку. Он ошалело смотрел на меня.
— Не верю! У меня что-то с глазами, наверное. Хотя, а черт, конечно, верю. Господи, что ж тут еще скажешь! Но где же ты, когда тебя нет? Отец объяснил, что видимо сдвигается какой-то слой пространства или что-то в этом роде.
— Вот что я тебе скажу, Ронни. Все что я видел в жизни не стоит и цента по сравнению с этим! Я ваш должник по гроб жизни. А ты, Тори, можешь быть уверен, что лучшего друга и защитника тебе не найти.
Я показал ему, что и не сомневался в этом никогда.
— Да я теперь этих тварей просто в море утоплю!
Я `сказал` что, может, просто оставить их в покое? Но отец возразил:
— Это было бы хорошо, но никто не даст гарантии, что в следующий раз они не решат поохотиться именно на тебя! А поэтому мы хотя бы должны знать средство, которое их отпугнет, если не уничтожит.
— Вы можете расчитывать на меня в этом вопросе. Уж я специалист по пиротехническим изобретениям.
— Не сомневаюсь, Том.
Я подошел к Тому и пожал ему руку. Нас стало трое против неизвестно чего.

Глава 8.

Тори исполнилось восемь лет. Он давно обогнал своих сверстников по развитию своего ума и интеллекта. Это был уже почти совсем взрослый человек. Он, конечно, ничего не смыслил в политике, географии, химии и почти столько же смыслил в спорте, как в явлении социальном. Зато в психологии и философии с ним могли бы потягаться многие. Его ум начисто отмел все точные науки, зато проявил интерес к педагогике, медицине и, более всего, к зоологии и ботанике. По сему, он днями пропадал на море, отыскивая всякие неизвестные ему вещи, и тут же бежал ко мне за разъяснениями. Чтоб не ударить лицом в грязь я ударился в изучение зоологии и ботаники. Посильную помощь в моей педагогической практике предложил Том и, надо сказать, самую трудную задачу он взял на себя. Он решил обучать Тори физкультуре и спорту! Не ясно было до конца, кто же там кого учил, но у меня хоть появилось много свободного времени. Я часто ездил в поселок и возил с собой Кактуса. Он стал завсегдатаем заведения `у тети Денни` и, можно сказать, постоянно там ошивался, пока я ездил по делам. Когда я забирал его оттуда по дороге домой, его маленький животик приобретал очертания огромного пуза и его полу прикрытые глазки свидетельствовали, что он вполне доволен проведенной вечеринкой. Его дружок кролик, наверно, тоже был не дурак похрумкать на халяву и на этом они сошлись. Было умилением смотреть, как эти два обжоры сидели рядышком, задумчиво лопали угощение, и иногда поглядывали с любовью и нежностью друг на друга, как бы говоря: `Весь мир — суета. Что может быть в наше время важнее сытного обеда?!` Когда же трапеза была окончена, они валились друг на друга, точнее бок к боку, и мирно похрюкивая засыпали.
Тори неплохо научился управляться с лодкой, и после нескольких контрольных выездов я разрешил ему проехаться к Тому. Том подстраховывал его у себя на пирсе, но все прошло как нельзя лучше. Через пару дней я уже не боялся в тихую погоду отпускать его одного `на уроки`. Физкультура их была весьма сомнительна. Тори то и дело приезжал весь перепачканный и пахнущий пороховой гарью, но с таким довольным лицом, что я не стал уж особо серьезничать по этому поводу. Все таки, Том был надежным воспитателем и никак бы не допустил чтобы Тори подвергался опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23