— Ты намереваешься добиться, чтобы тебя признали Царем Иерусалимским, преемником Иисуса?
— Да, — ответил Меровий, радуясь догадливости барда. — А ты понял, что вам никогда не удастся пожениться?
Корс Кант подскочил на табурете.
— О Боже, значит.., он знает? Артус знает, что она принцесса?
Меровий победно улыбнулся.
— Да. Увы, я должен засчитать и этот вопрос.
— Неужели Ланселот все-таки рассказал ему?
— Сейчас моя очередь задавать вопрос. Но я милостив, и потому отвечу. Нет. Ланселот ничего не рассказал. Это сделал не Лири и не сама Анлодда. Я рассказал Артусу о том, что Анлодда — принцесса Харлекская.
— Ты!
— Пойми, мальчик мой, она слишком заметная цель, чтобы позволить ей гулять по стране без защиты, без охраны. Она — наследница престола Горманта, но не только престола — она наследница его измены.
— О Боже! Ты не станешь обвинять в этом Анлодду, правда? Она не имела ничего общего с предательством Горманта!
— Она совершила собственное предательство. Корс Кант Эвин, мне очень жаль, но Анлодда будет либо отправлена в изгнание, либо будет находиться под домашним арестом. Уверен, более сурового наказания Артус не назначит. Но и меньшего — тоже. Преступление ее было ужасно. — Меровий опустил глаза. Вид у него стал почти растерянный. — Я не стану просить прощения за то, что предупредил Артуса.
— Конечно… — проговорил бард, но, как ни старался, не смог скрыть горечи. — Но я опечален. Я любил ее и понимал ее смятение. Ссылка или заключение — но как надолго?
— До тех пор, покуда Артус является Dux Bellorum. He менее того.
— Она этого не заслуживает. Король пожал плечами.
— Ни один из нас не заслуживает того, чтобы его озарило нынче ночью и чтобы ему указали истинный путь. Но теперь мне пора задать свой вопрос. Отвечай: твой следующий вопрос будет: «Как могли бы пожениться Корс Кант и Анлодда»?
Бард задумался. Вопрос был бы совершенно невинен.
— Нет?
— Отвечай, не гадай.
— Нет. Не такой вопрос я хотел задать. На самом деле я хотел спросить: «Как мы могли бы всегда быть вместе?» — И он широко улыбнулся. — Чудеса! Я ведь никогда не думал о том, что Ланселот и Гвинифра не женаты, а вместе с тем они всегда неразлучны. А Артус делает вид, что не замечает этого. Но кто захочет жениться на ней и позволить нам быть вместе?
— Не правильный вопрос. Ты потерял уже три очка. Корс Кант заглянул в серые глаза старого короля.
— Ты хочешь взять власть над всей Церковью, да? Меровий растерялся.
— Отвечай же, — поторопил его бард. Король покачал головой, усмехнулся.
— Что ж, могу винить только себя самого. Я открыл ящик Пандоры. Да, бард, таковы мои планы. Найденный тобою свиток — достаточное основание для того, чтобы я мог стать… Епископом Иерусалимским, главным оплотом веры — стать выше папы Льва.
После смерти Христа его брат Иаков правил Церковью из Иерусалимского храма. Затем в силу вошел Павел и перенес средоточие веры в Рим.
Сила Павла исходила от Петра — камня, на котором Господь воздвиг Церковь свою. Ведь Иаков был всего лишь братом Христа, а не его наследником.
— Ну а если бы у Иисуса был сын и наследник, — вмешался Корс Кант, — то связь получилась бы более прочная, нежели с Павлом, верно?
Меровий покачал указательным пальцем.
— Сначала я задам тебе мой последний вопрос. Когда Анлодда сочетается браком с королем или принцем, тебе придется стать рабом, слугой. Готов ли ты к такому?
Жуткая, пугающая мысль. Чтобы тобой распоряжалась любимая женщина? А вдруг она будет упиваться властью? Вдруг ссоры на ложе любви станут публичными наказаниями?
Действительно ли Корс Кант мог наделить Анлодду такой властью над своим будущим, своей свободой, жизнью?
— Да, — ответил он твердо, зная, что говорит чистую правду. — Она не предаст меня. Она никогда не посмеется над нашей любовью. Я отдаю себя в руки принцессы Анлодды.
Меровий запрокинул голову. Он почему-то вдруг встревожился. Близился рассвет. Корс Кант заморгал. У него вдруг закружилась голова.
Меровий еле слышно прошептал:
— Я — прямой потомок Иисуса и Марии. Свиток доказывает это. Но этого мало.., даже этого мало. Церковь слишком могущественна. Я теперь понимаю это. Мне не удастся доказать своих прав, ибо я слишком часто осуждал политику Льва и поддерживал его врагов.
Он склонился вперед и приковал барда к табурету пристальным взглядом.
— О, что это были за враги! Совсем новая идея! Церковь на службе у войны… Нет, Лев долго не продержится. Он не Дамаск.
Но для меня.., слишком поздно. Слишком поздно для короля Меровия, Merovius Rex. Но есть Меровиус-младший, мой сын. — Король плотно сжал губы и уставился куда-то далеко-далеко, наверное, в будущее. — Ты должен хранить родословную моего сына, Корс Кант Эвин. Сикамбрия падет, и даже могущественный Артус Пендрагон близок к смерти, она уже держит его за руку.
Храни свиток хорошенько, юноша. Береги его. Настанет день — и Меровий-младший явится к тебе за ним.
Сердце Корса Канта вдруг часто-часто забилось. Он вспомнил про вино, про осушенный им кубок. «Нет!
Не сейчас! Я не хочу умирать ради такой бессмысленной цели!» Он приподнялся. Страх растекался по его телу, желудок сводило спазмами.
— О Господи! — вскричал бард. — Я умираю! Меровий еле заметно, одними уголками губ, улыбнулся.
— Мы все умираем.
— Вино!
— Отравлено, — согласился монарх.
— Господи Боже! — восклицал бард. — А ведь мне всего девятнадцать!
Меровий больше не улыбался.
— До двадцати ты доживешь.
Лицо его вдруг стало серо-землистым, он скрипнул зубами от боли.
— Ты? — воскликнул Корс Кант. — А я думал.., мне показалось.
Сердце барда переполнилось жалостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117